Роль социальных сетей в организации протестных выступлений населения в ходе "арабской весны" (2014)

С. Орлов

Серию протестов, прокатившихся в странах Ближнего Востока и Северной Африки, завершившихся сменой режимов, многие западные эксперты поспешили назвать "революцией социальных сетей". Чаще всего это определение используется по отношению к Египту, где протесты на площади Тахрир вылились в затяжной политический кризис и привели к свержению президента Хосни Мубарака, становлению у власти представителя исламистского движения "Братья-мусульмане" Мохаммеда Мурси, а затем к его смещению генералом, впоследствии фельдмаршалом и нынешним президентом страны Абдель Фаттахом эс-Сиси.

При этом роль собственно социальных сетей в организации протестных выступлений, известных как "арабская весна", продолжает оставаться актуальным примером исследования, поскольку именно ко времени начала подобных движений в арабских странах информационные технологии (ИТ), и прежде всего Интернет, достигли такой степени развития, которая оказалось достаточной для их использования в качестве инструмента мгновенной самоорганизации и координации действий большого числа людей.

Соотношение числа пользователей "Фейсбук" и "Твиттер" с численностью населения Египта

В то же время использование возможностей социальных сетей для организации массовых протестов и демонстраций сопровождалось значительными ограничениями, к числу которых в первую очередь следует отнести незначительную распространенность социальных сетей среди населения. Так, в 2013 году число пользователей наиболее популярной в Египте соцсети "Фейсбук", составило около 16 млн человек (19 % общей численности жителей страны), а пользователей второй по популярности социальной медиаплатформы - сервиса микроблогов "Твиттер" - лишь немного превышало полмиллиона человек.

Таким образом, даже без учета взаимного пересечения аудиторий сетей "Фейсбук" и "Твиттер", очевидно, что их пользователи к моменту начала протестов составляли меньшинство населения - около 20 % Подобная ситуация наблюдалась и в других государствах Ближнего Востока и Северной Африки, затронутых "арабской весной".

В то же время для организации масштабных выступлений этого оказалось достаточно, что во многом было обусловлено как особенностями национального и панарабского информационного пространства, так и предпосылками экономического и социального характера.

Наиболее вероятным объяснением беспрецедентно успешной роли социальных сетей в тот период представляется их направленность на конкретную целевую аудиторию: молодых образованных пользователей Интернета, проявляющих интерес к внутриполитическим процессам и выражающих недовольство своим социальным статусом и уровнем дохода. Именно эта группа населения стояла у истоков протеста в Тунисе, Ливии и Египте, где экономический рост, улучшение качества здравоохранения и демографический взрыв в 1970-1980-х годах привели к возникновению так называемого молодежного бугра - резкого увеличения численности населения в возрасте до 30-35 лет, что сопровождалось ростом безработицы среди квалифицированных специалистов, обусловленным преобладанием предложения над спросом на рынке труда. На этом фоне социальные сети стали наиболее эффективным средством воздействия на протестую аудиторию.

Вместе с тем, как отмечалось выше, число пользователей социальных сетей в арабских странах было относительно мало, несмотря на высокую динамику роста. Однако данный фактор, по всей видимости, нивелировался высокой социальной активностью этой группы населения, представители которой являются активными пользователями мобильных устройств с возможностью доступа в Интернет, а также неспособностью традиционных СМИ - печатных изданий, радио- и телестанций, по большей части находившихся под контролем правительства, обеспечить оперативность обновления и полноту информации, что наблюдалось в социальных сетях.

Значительную роль в росте популярности социальных сетей как основного источника информации сыграли горизонтальные связи между пользователями, то есть сама природа сети, в которой все участники связаны между собой и способны свободно принимать и передавать информацию. В отличие от традиционной модели, где СМИ - источник информации, а читатель (зритель, слушатель) -ее потребитель, устройство социальной сети объединяет эти две роли, создавая возможности для "вирусного распространения" информации, когда потребитель одновременно является и источником.

В то же время в условиях свободного распространения информации в определенный момент среди общей массы выделяются пользователи, начинающие играть более активную роль в создании соответствующего контента, тем самым становясь "ядром", вокруг которого возможности социальных сетей позволяют сформировать группы и сообщества, способные организовывать и координировать действия своих участников.

Для Египта таким информационным центром в сети "Фейсбук" стала группа "Мы все Халед Сайд", созданная сотрудником египетского отделения корпорации "Гугл" Ваэлем Гонимом.

Эта группа была названа в честь активиста Халеда Сайда, избитого египетскими полицейскими, уличенными им в коррупции. Примечательно, что схожий информационный повод - несправедливость властей по отношению к рядовому члену общества - послужил катализатором протестов и в Тунисе, где массовые демонстрации начались после самосожжения уличного торговца Мохаммеда Буазизи.

В дальнейшем большинство популярных сообществ, созданных в арабо-язычном сегменте социальных сетей, использовали материалы схожей направленности, в качестве основных характеристик которых следует выделить эмоциональную окраску, краткость и простоту тезисов, а также в ряде случаев качественную аудиовизуальную их реализацию.
К отдельной категории следует отнести материалы юмористического плана, которым присуща актуальность содержания, а также определенная формализованность текстовой и графической структуры, основанной как на устоявшихся формах юмористического фольклора, так и на нормах, сложившихся в Интернете, - так называемых мемах.

При этом на первоначальном этапе информационная направленность материалов характеризовалась четко выраженной установкой на консолидацию протестного движения вокруг требований перемен, самым известным и распространенным из которых стал лозунг "Народ хочет свержения режима", что позволило преодолеть разобщенность различных групп оппозиции, объединив и направив энергию протеста исключительно против правящих режимов.

Кроме того, особую роль социальные сети сыграли в формировании международного общественного мнения относительно происходящего в странах, которых затронула "арабская весна". Поскольку в начале протестов их правительства практически не вели работу по собственной информационной поддержке в социальных сетях, единственной стороной, представленной в противоборстве, стали протестующие, успешно воспользовавшиеся этим преимуществом.

Для многих популярных групп были созданы англоязычные версии, ориентированные в первую очередь на западную аудиторию, в которых изначально была озвучена лишь одна точка зрения на происходящее. При этом в отсутствие оперативной реакции традиционных СМИ социальные сети стали источником информации о протестах не только для рядовых пользователей, но и для журналистов, аналитиков и в итоге для лиц, принимающих решения. Вероятно, подобное использование социальных сетей оказалось наиболее удачным в контексте психологического воздействия.

Следует подчеркнуть, что данный этап был наиболее успешен также в плане динамики роста аудитории социальных сетей. Во многом это было обусловлено неэффективным подходом правительств стран, затронутых протестами, к противодействию новым способам распространения информации.

Большинство государств отреагировали на возрастающую роль социальных сетей в организации протестных движений арестами наиболее активных пользователей и отключениями доступа к международной сети Интернет, что, однако, не оказало значимого воздействия на развитие ситуации.

Кроме того, на фоне такой реакции со стороны властей получили распространение альтернативные способы доступа в Интернет. Однако они стали вынужденным решением, лишь продемонстрировав потенциал использования совокупности информационных технологий для оказания психологического воздействия. Так, услуга по передаче SMS-сообщений в "Твиттер", реализованная на территории Египта корпорацией "Гугл" в сотрудничестве с операторами мобильной связи, доказала, что прямой запрет на доступ к информационным ресурсам недостаточно эффективен, при этом практически не повлияв на развитие ситуации ввиду ограниченной численности аудитории, воспользовавшейся данным предложением.

Следует отметить, что позднее власти арабских государств учли совершенные ошибки, перейдя от запретительных методов к мониторингу и контролю социальных сетей, а в дальнейшем сами приступили к ведению деятельности по информационной поддержке решений и действий правящих элит. При этом в большинстве случаев такая деятельность получила широкий отклик среди сторонников правящих режимов, которые продолжили распространять информационные материалы, полученные от властей, и начали создавать собственные. Очевидно, что массовые отключения Интернета сделали бы такой результат недостижимым.

Таким образом, входе протестов "арабской весны" социальные сети проявили себя как способ и инструмент психологического воздействия, эффективное функционирование которого стало возможным благодаря объективным социально-экономическим предпосылкам, а также развитию и распространению ИТ. Это способствовало самоорганизации протестующих, но одновременно предоставило возможности для оказания психологического воздействия всем игрокам информационного пространства. При этом следует особо подчеркнуть, что опыт стран, столкнувшихся с возросшей ролью социальных сетей в протестных движениях, свидетельствует о неэффективности запретительных мер по отношению к информационным технологиям.

Зарубежное военное обозрение. 2014, №12, С. 51-54

Всего комментариев: 0
ComForm">
avatar