Военно-политическая обстановка в различных регионах мира (2014)

Генерал-лейтенант В. Кондрашов,
доктор исторических наук

Анализ современной глобальной обстановки свидетельствует о низкой вероятности развязывания крупномасштабной войны. Тем не менее в последнее время все чаще наблюдаются всплески нестабильности и насилия в различных регионах мира.

В этих условиях усиливается фактор неопределенности, обусловленный отсутствием среди государств единого видения будущего мирового развития, возможностью углубления кризиса мировой экономики из-за проблем в функционировании финансовых систем ряда ведущих стран.

Соединенные Штаты Америки стремятся любой ценой сохранить за собой статус единственной сверхдержавы, обретенный ими после распада Советского Союза. И хотя желание обеспечивать реализацию собственных внешнеполитических приоритетов в ущерб интересам других государств никогда не приводило к стабильности и миру, необходимо признать, что достигнутое на современном этапе превосходство в военной, экономической и информационной сферах позволяет США доминировать в международных процессах.

Одновременно продолжается достаточно быстрый рост могущества Китая. При сохранении существующих темпов развития можно ожидать, что уже в обозримой перспективе Пекин по своим военным возможностям вплотную приблизится к Вашингтону. Поэтому не исключено, что в ближайшие годы усилится соперничество этих двух государств, и прежде всего в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Это не означает, что резко возрастает риск войны между ними. Учитывая уровень военной мощи США и КНР, в том числе наличие ядерных потенциалов, стороны будут избегать прямого вооруженного столкновения и применять в отношении друг друга главным образом политические, экономические, информационные и другие невоенные средства.

Вполне возможно, что большее значение будут иметь и другие субъекты межгосударственных отношений, уровень развития и военная мощь которых позволят им существенно расширить границы своего влияния и претендовать на лидирующую роль в региональном или даже мировом масштабе.

Уже сейчас все решительнее заявляет о себе на мировой арене Индия. Возрастает роль такой организации, как БРИКС, объединяющей пять стран (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР) с населением почти 3 млрд человек и обладающей крупными развивающимися экономиками, колоссальными трудовыми и природными ресурсами, огромными внутренними рынками.
Повышается авторитет в мировой политике государств Латинской Америки. Стремясь освободиться от давления со стороны США, страны региона предпринимают усилия по укреплению своего суверенитета и военного потенциала.

Активизируется исламский мир, получающий широкий доступ к достижениям цивилизации, аккумулирующий значительные финансовые средства благодаря экспорту природных ресурсов, расширяющий географию своего фактического присутствия за счет иммиграции и обращения в ислам жителей немусульманских стран.

К претендентам на лидирующие позиции в регионах можно отнести Индонезию, Иран, Саудовскую Аравию, Турцию и другие страны.

Нарастающая конкуренция между блоковыми объединениями, отдельными государствами и прочими субъектами международных отношений за мировое и региональное влияние, доступ к сырьевым и энергетическим ресурсам, рынкам сбыта предопределяют высокую вероятность обострения существующих и возникновения новых конфликтов и очагов нестабильности. По-прежнему актуальным является значение военной силы как инструмента реализации национальных интересов различных государств. Происходит явная «экономизация» вооруженных конфликтов, в основе которых зачастую лежат чисто экономические приоритеты развитых стран мира.

Серьезное влияние на ситуацию в области безопасности на Европейском континенте и в мире в целом оказывает Североатлантический союз. В целях обеспечения влияния Запада в глобальном масштабе эта организация сосредоточивает усилия на закреплении своих позиций за пределами зоны ответственности. Подобные действия предопределены положениями руководящих документов альянса. В частности, Стратегическая концепция НАТО (Лиссабон, 2010) формулирует основные направления военной политики и развития блока до 2020 года, а инициатива «Разумная оборона» (Чикаго, 2012) определяет новые подходы к организации военного строительства альянса в условиях дефицита финансовых и материальных средств.

Кроме того, прорабатываются различные варианты обеспечения доступа западных стран к энергоресурсам и контроля над маршрутами их транспортировки, в том числе с использованием коалиционного военного потенциала Североатлантического союза.

В рамках реализации стратегических установок НАТО активно развивает сотрудничество со странами, не входящими в альянс, основное внимание уделяя Закавказью и Средней Азии. Помимо этого, Брюссель оказывает поддержку Боснии и Герцеговине, Македонии и Черногории в рамках их подготовки к вступлению в блок.

Остаются актуальными принципиальные разногласия между Россией и США по вопросам создания глобальной системы ПРО. Следует ожидать, что в обозримой перспективе Вашингтон вряд ли откажется от развертывания такой системы, которая должна обеспечить защиту как Североамериканского континента, так и американских войск в районах передового базирования от возможных ударов баллистическими ракетами всех классов. При этом Белый дом планирует иметь элементы ПРО не только в Европе, но и в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Анализ показывает, что реализация намерений США разместить уже в ближайшие годы на базах в Польше и Румынии, а также на кораблях ПРО противоракеты «Стандарт-3» последних модификаций оказывает негативное влияние на сложившуюся систему глобальной и региональной стабильности. Такие действия затрагивают имеющиеся у России на данном театре силы стратегического ядерного сдерживания, чем нарушается выверенный десятилетиями военно-политический баланс.

Европейский союз стремится разрешить стоящие перед ним проблемы поиска самоидентификации в условиях преодоления последствий глобального экономического кризиса. В этой связи ЕС активизирует свою деятельность по реализации инициативы «Восточное партнерство» (ВП), рассматривая ее в качестве важного инструмента втягивания бывших республик СССР в сферу влияния Запада и ослабления интеграционных процессов на постсоветском пространстве.

Весьма показательным в этом плане оказался прошедший в конце ноября 2013 года саммит ЕС - ВП в Вильнюсе. По оценкам европейских экспертов, наиболее значимым для Брюсселя результатом стало предсказуемое парафирование соглашений об ассоциированном членстве в организации и вступлении в зону свободной торговли с Грузией и Молдавией (правда, это еще не означает, что данные соглашения будут подписаны в ближайшее время, так как Тбилиси и Кишиневу предстоит выполнить все юридические и технические требования ЕС). В то же время намерения руководства Евросоюза зафиксировать необратимость перехода постсоветских стран под европейскую опеку не удалось реализовать в том объеме, на какой рассчитывал Запад.

Большой неожиданностью и довольно значимым ударом для Европейского союза стал отказ Киева от подписания соглашений об ассоциации и создании зоны свободной торговли, несмотря на беспрецедентное давление глав ведущих западных стран на президента Украины В. Януковича. Свой отказ украинские власти обосновали неготовностью ЕС компенсировать прогнозируемые экономические потери от вступления республики в зону свободной торговли.

По мнению ряда западных политологов, итоги саммита демонстрируют недостаточную эффективность проводимой в направлении постсоветских государств политики. Вместе с тем Евросоюз, скорее всего, не откажется от попыток переубедить украинские власти изменить свою позицию на данном направлении. Помимо этого, личная поддержка известными политическими деятелями ЕС массовых протестных акций украинской оппозиции в Киеве сразу после окончания скандального саммита свидетельствует о том, что Брюссель намерен наращивать всестороннюю помощь прозападным политическим силам Украины в борьбе за государственную власть.

Непростой остается обстановка и вдоль южных границ России. Ситуация в Закавказье по-прежнему весьма неустойчива и конфликтоопасна.

По оценке зарубежных экспертов, несмотря на смену главы государства в Грузии, в ближайшей перспективе внешнеполитический курс страны останется в целом неизменным. К основным приоритетам нового грузинского руководства, пришедшего к власти по результатам парламентских выборов 2012 года и президентских выборов, состоявшихся в октябре 2013-го, можно отнести интеграцию республики в евроатлантические и европейские структуры, расширение сотрудничества с США и НАТО, активизацию отношений с западными странами.

В ближайшие годы Тбилиси продолжит предпринимать шаги по созданию условий для возврата Абхазии и Южной Осетии под свою юрисдикцию. Основным направлением в достижении этой цели декларируется реализация стратегии «Вовлечение путем сотрудничества». Данная проблема может в течение длительного времени оказывать негативное влияние на развитие отношений между Грузией и Россией.

Другой угрозой региональной стабильности останется неурегулированность нагорно-карабахского конфликта. Его эскалация и резкое обострение ситуации на линии соприкосновения противоборствующих сторон способны спровоцировать начало боевых действий в Закавказье.

Кроме того, большое опасение вызывает деятельность экстремистских группировок на сопредельных с Россией территориях (преимущественно на юге) по продвижению идей исламского экстремизма в российские районы, где преобладает мусульманское население.

Следует особо подчеркнуть, что незаконные вооруженные формирования и другие группировки экстремистской направленности, действующие в РФ, и прежде всего на Северном Кавказе, получают поддержку из-за границы - из некоторых стран зоны Персидского залива, от международных террористических структур, других субъектов. Территория Северного Кавказа стала объектом повышенного внимания зарубежных антироссийских центров, ведущих подрывную работу, поощряющих сепаратистские настроения, антигосударственную деятельность.

Еще одной острой проблемой международных отношений остается ситуация вокруг Ирана, ядерная и ракетная программы которого рассматриваются странами Запада и Израилем как угроза своим национальным интересам. В течение длительного периода времени этот вопрос является центром глобальных противоречий, источником большой конфликтной опасности, характеризующимся высокой вероятностью силового сценария развития обстановки.

Вместе с тем достигнутые в ноябре 2013 года договоренности Тегерана с Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ) и «шестеркой» международных посредников (постоянные члены СБ ООН и Германия) создали условия для снижения региональной напряженности.

Изменения во внешнеполитическом курсе после смены президента и предпринятые иранским руководством активные шаги по урегулированию существующих разногласий с международным сообществом привели к выработке компромиссных решений относительно ядерной программы республики. В частности, в соответствии с рамочным соглашением между Ираном и МАГАТЭ агентству будут предоставлены необходимые сведения об атомных центрах страны и обеспечен допуск к ним зарубежных экспертов. Кроме того, МАГАТЭ получит информацию о реализуемых и перспективных проектах республики в ядерной сфере.

Наряду с этим министры иностранных дел Ирана и стран «шестерки» международных посредников подписали «совместный план действий», в соответствии с которым в обмен на частичное ослабление международных санкций Тегеран обязуется существенно ограничить развитие национальной ядерной программы.

Безусловно, сделан серьезный шаг к решению иранского вопроса. Мировому сообществу удалось достичь прогресса на данном направлении. Но не следует забывать, что искать компромисс иранские власти вынуждены были в силу удушающего международного санкционного давления и вызванного им ухудшения социально-экономического положение в стране. В связи с этим можно предположить, что участникам мировой политики предстоит серьезная работа по поиску более широкого решения, предоставляющего Ирану право на развитие мирной ядерной энергетики и гарантирующего безопасность.

К тому же не все региональные силы будут приветствовать возможное сближение Тегерана с западными государствами и последующий рост его влияния на Ближнем и Среднем Востоке, тем более что в этом районе мира продолжается затяжной период нестабильности. В результате «революционных потрясений» к власти пришли силы, ранее контролируемые правящими режимами, в государствах региона наблюдается усиление роли и влияния приверженцев концепции политического ислама.

В настоящее время наиболее масштабной кризисной точкой мира является Сирийская Арабская Республика. Обстановка в этой стране характеризуется наличием затяжного вооруженного конфликта, оказывающего негативное влияние как на региональную, так и глобальную безопасность. Действующему режиму удается сохранять контроль над ситуацией, но его положение остается сложным. Лидеры сирийской оппозиции за счет иностранной военной помощи активизируют действия против правительственных войск и наращивают потенциал своих вооруженных формирований. При этом очевидно, что эскалация сирийского кризиса во многом была спровоцирована содействием антиправительственным силам извне.

Так, на начальном этапе (март - июль 2011 года) на юге страны возникли волнения в связи с недовольством населения коррупцией местных властей и неправомерными действиями правоохранительных органов. Тогда в протестах участвовала малообразованная безработная молодежь, воодушевленная успехами «арабской весны» в Тунисе, Египте и Ливии. В результате провокаций исламистских активистов мирные демонстрации переросли в столкновения с полицией. Именно в тот период в иностранных средствах массовой информации в помощь сепаратистам была развернута масштабная пропагандистская кампания, направленная на дискредитацию режима Б. Асада.

К августу 2012 года «революционные протесты» распространились уже на центральные и северные провинции, оппозиция перешла к использованию методов вооруженной борьбы. Была сформирована так называемая Сирийская свободная армия (ССА), в состав которой помимо бывших военнослужащих вооруженных сил Сирии вошли иностранные наемники. Отряды ССА начали получать из-за рубежа стрелковое оружие и ручные гранатометы. Именно это вынудило правительство Б. Асада приступить к проведению контртеррористических операций с привлечением подразделений республиканской гвардии й войск специального назначения.

В дальнейшем масштабы вооруженного противоборства значительно расширились. В него были вовлечены представители различных конфессиональных и этнических групп. Действия боевиков приобрели более организованный характер. Стали регулярными нападения бандформирований на военные объекты, а также террористические акты и диверсии в городах Дамаск и Алеппо. Оппозиции удалось даже установить контроль над отдельными районами на границе с Турцией и Ираком. На постоянной основе были организованы поставки боевикам зарубежного оружия и военного снаряжения. В их отрядах неуклонно возрастало число представителей «Аль-Каиды» и других радикальных группировок. Стали носить более жесткий характер и действия сирийского руководства. Командование ВС активно применяло бронетехнику, артиллерию и авиацию.

В этих условиях страны Запада и их арабские союзники принимали экстренные меры по объединению рядов оппозиции. Им удалось сформировать в ноябре 2012 года единый руководящий орган антиправительственных сил, получившей название Сирийская национальная коалиция революционных сил и оппозиции. Его признание рядом западных государств и монархий Персидского залива позволило значительно увеличить «легитимные» поставки вооружения для «единственного законного представителя сирийского народа».

Кроме того, резко возросла численность незаконных вооруженных формирований мятежников за счет прибытия в Сирию моджахедов-наемников из других стран, а также членов международных террористических организаций («Аль-Каида», «Ансар ас-Сунна», «Хизб ут-Тахрир» и др.). Хорошо экипированные, подготовленные и идеологически мотивированные исламистские группировки фактически стали играть главную роль в борьбе с действующим режимом, преследуя свою цель - создание на сирийской территории исламского халифата.

Летом 2013 года напряженность ситуации достигла наивысшей точки. США и их союзники на Западе и в арабском мире начали непосредственную подготовку к проведению силовой операции против Б. Асада. И только в результате взвешенных решений и своевременно принятых дипломатических мер международному сообществу удалось избежать, во всяком случае на сегодняшний день, внешнего военного вмешательства в сирийские дела и распространения конфликта далеко за пределы региона. В значительной мере этому способствовали жесткая позиция России по якобы имевшему место факту применения отравляющих веществ правительственными войсками в пригородах Дамаска и предложенная Москвой инициатива по полному уничтожению сирийских запасов химического оружия.

На основе достигнутых между главами внешнеполитических ведомств РФ и США договоренностей была принята соответствующая резолюция Совета Безопасности (СБ) Организации Объединенных Наций. Специалистами Организации по запрещению химического оружия и ООН, дипломатами и экспертами международных организаций и заинтересованных государств созданы все необходимые условия для реализации решений СБ ООН в полном объеме и в кратчайшие сроки.

Дальнейшим шагом на пути выстраивания диалога между режимом Б. Асада и оппозицией могут стать контакты заинтересованных сторон при посредничестве и участии ведущих государств. Прежде всего речь идет о женевском переговорном процессе, в частности второй международной конференции по Сирии, запланированной на конец января 2014 года. Но ее результаты будут зависеть от того, смогут ли представители оппозиции договориться между собой и готовы ли они к поиску компромисса.

На текущий момент можно констатировать, что благодаря усилиям мирового сообщества вероятность политико-дипломатического урегулирования сирийской проблемы несколько возросла. Однако продолжающаяся широкомасштабная пропагандистская кампания, развернутая некоторыми странами Запада с целью свержения сирийского правительства и намеренное затягивание процесса мирного урегулирования ведут к усилению межконфессиональных противоречий и создают угрозу территориальной целостности страны.

Кроме того, особую тревогу вызывает тот факт, что воюющие на стороне оппозиции в Сирийской Арабской Республике боевики по мере разрешения конфликта могут быть переориентированы по усмотрению исламских лидеров радикального толка и их спонсоров практически в любую «горячую точку» планеты. То есть прямым следствием обострения обстановки в Сирии и других странах региона в ближайшей перспективе станет рост террористической активности по всему миру, включая и относительно спокойную Европу.

Столкновение межклановых интересов, борьба различных политических группировок, рост экстремизма, насилия, низкий уровень жизни населения обусловливают обострение обстановки в ряде стран Африки. Последствия «арабской весны» привели к резкой активизации террористической деятельности на Черном континенте. Самой боеспособной и активно расширяющей зону своей деятельности экстремистской организацией региона является «Аль-Каида исламского Магриба». Ее лидеры декларируют своей целью отстранение от власти, в том числе и насильственным путем, светских режимов в мусульманских странах Африки и создание на их территории шариатского государства «Великий халифат». В сложившихся условиях Запад (в особенности Франция) под предлогом оказания африканским государствам помощи стремится реализовать свои геополитические интересы в данном районе мира.

Практически в открытую «Аль-Каида исламского Магриба» и другие международные террористические группировки действуют на востоке Ливии. В их руки попали значительные запасы вооружения и военной техники, накопленные режимом М. Каддафи. Теперь террористы оказывают военную помощь своим единомышленникам в Сирии и других конфликтных зонах.

В Египте продолжается противостояние между правительством, пришедшим к власти на волне «арабских революций» 2011 года, и сторонниками группировки «Братья-мусульмане». Исламисты требуют возвращения на должность президента М. Мурси, в связи с чем организуют массовые акции протеста. Сложная обстановка складывается и на Синайском п-ове, где египетская армия с июля 2013 года участвует в контртеррористической операции.

Одним из очагов нестабильности на Африканском континенте продолжает оставаться Мали, где уже в течение года проводится военная операция «Сервал» по подавлению сопротивления исламских экстремистов. При этом, несмотря на официальные заявления французского руководства о достижении основных целей операции, задачи полного разгрома повстанцев не выполнены. Основные бандформирования сохранили свою боеспособность и рассредоточились в горном массиве на северо-востоке Мали или скрываются в приграничных районах соседних государств. При этом боевики перешли к тактике партизанской войны, включающей проведение диверсий, совершение терактов и захват заложников. В результате боевые действия на территории этой африканской страны приняли затяжной характер и вынудили Париж сохранить существенное военное присутствие на малийской территории.

Другим фактором, вызвавшим рост напряженности в Африке, явилось резкое обострение в конце 2013 года обстановки в Центральноафрикан-ской Республике (ЦАР), связанное с противостоянием между отрядами самообороны переходного правительства и незаконными исламистскими вооруженными формированиями коалиции «Селека», контролирующими значительную часть страны и более половины ее столицы (г. Банги).

5 декабря 2013 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию, в соответствии с которой Франция проводит в ЦАР военную операцию «Сан-гарис». Французская группировка, действующая на территории страны, призвана оказать поддержку в развертывании Международной миссии Африканского союза в ЦАР, а также обеспечить безопасность мирного населения и поддержание общественного порядка, разоружение незаконных вооруженных формирований.

В обоих государствах руководство экстремистских и террористических группировок, используя лозунг противодействия иностранной военной агрессии, собирает под свои знамена значительные силы и пользуется поддержкой большой части населения. Вмешательство в ситуацию европейских стран они объявили «интервенцией», которая в будущем якобы приведет к новой колонизации Африки. Привлеченных подобной агитацией новобранцев лидеры боевиков планируют «мобилизовать» для ведения джихада («священной войны») не только в Мали или ЦАР, но и в других государствах региона и за его пределами. В связи с этим, по оценке авторитетных западных военных аналитиков, успех подобных операций весьма сомнителен, а среди возможных последствий - обострение внутриполитической ситуации не только в Западной и Центральной Африке, но и на континенте в целом.

Еще одним источником опасности для международной «табильности остается неурегулированность обстановки в Афганистане.

Можно предположить, что Исламское движение талибов активизирует свою подрывную деятельность на афганской территории. Это связано с тем, что, по мнению руководства боевиков, после вывода из страны основной части войск Международных сил содействия безопасности (МССБ) в 2014 году будут созданы условия для полного захвата власти в государстве. В этих целях в Афганистане с апреля 2013 года талибы проводят террористическую кампанию «Халид бин Валид». Основными объектами нападений определены органы государственного управления, афганские и иностранные военные объекты. Необходимым лидеры талибов считают ликвидацию высших должностных лиц афганского правительства и командования МССБ, а также руководителей местных и зарубежных коммерческих компаний, сотрудничающих с властями и иностранными воинскими контингентами. Экстремистами проводится пропагандистско-идеологическая обработка военнослужащих Афганской национальной армии и полиции в интересах расширения масштабов дезертирства и перехода их на сторону боевиков.

Уже сейчас ситуация в Афганистане характеризуется высоким уровнем террористической активности. На территории страны функционирует хорошо оснащенная, координируемая сеть баз подготовки боевиков. Общая численность различных вооруженных формирований превышает 40 тыс. человек. Налажена связь с «взаимодействующими» группировками, прежде всего речь идет об Исламском движении Узбекистана и о подразделениях «Аль-Каиды».

Исламское движение Узбекистана своей стратегической целью обозначило создание (на первом этапе в Ферганской долине - на территории Узбекистана, Таджикистана и Киргизии) теократического государственного образования с исламскими принципами правления - халифата. Для ее достижения организовано взаимодействие с другими религиозно-экстремистскими структурами, цель которых, в свою очередь, -свержение действующих в трех странах «светских» режимов.

В настоящее время в состав этой организации входят представители практически всех распространенных в регионе национальностей (казахи, киргизы, таджики, узбеки, уйгуры), а также выходцы с Северного Кавказа. Базой для пополнения их рядов на афганской территории являются этнические узбеки, компактно проживающие в провинциях Балх, Джаузджан, Кун-дуз, Тахар и Фарьяб.

На современном этапе международная террористическая организация «Аль-Каида» ослаблена и в значительной мере утратила свой потенциал. В то же время для исламистов всего мира после событий 11 сентября 2001 года она остается «символом успеха» в «священной войне» (джихаде) против «неверных». При этом имеющие высокую степень самостоятельности, но ассоциирующие себя с «Аль-Каидой» национальные и региональные экстремистские группировки, использовав негативные последствия «арабской весны», сумели значительно увеличить свою численность и адаптировать к новым условиям тактику осуществляемых ими действий.

В случае возобновления масштабного сотрудничества талибов с «Аль-Каидой» возврат к ее идеологическим установкам повышает угрозу распространения активности экстремистских группировок на территорию сопредельных государств, особенно с учетом наличия в Афганистане готовой «инфраструктуры» терроризма.

Помимо этого, в афганско-пакистанской зоне действуют более 50 террористических, экстремистских и сепаратистских группировок. Наибольшую активность среди них проявляют Движение талибов Пакистана, «Хизб-ут-Тахрир», «Лашкар-и-Тайиба», «Сипах-и-Сахаба», «Лашкар-и-Джангви», а также «Армия освобождения Белуджистана». Целью этих организаций является свержение светских режимов и создание исламистских теократических государств в различных регионах, а число их сторонников в мире неизменно растет. То есть можно говорить о расширении масштабов многовариантной террористической активности и дальнейшем росте популярности идей исламского экстремизма.

Деятельность террористических группировок все в большей степени будет характеризоваться созданием сетевых структур, широким использованием современных технических достижений и глобальных информационных ресурсов, задействованием новых форм и методов вербовки боевиков и их пособников, организацией пропаганды радикальных взглядов, а также проведением диверсий и актов устрашения.

Иными словами, международный терроризм остается одной из наиболее крупных по своим масштабам и опасных по возможным последствиям проблем современности. Он угрожает безопасности многих государств и их граждан, влечет за собой огромные политические, экономические и финансовые потери, оказывает сильное психологическое воздействие на большие массы людей.

Кроме того, несмотря на усилия мирового сообщества, сохраняется опасность получения террористами нелегального доступа к оружию массового поражения. Особую угрозу представляет возможность попадания в их руки ядерных зарядов с арсеналов на территории стран, ставших членами ядерного клуба де-факто.

Достаточно напряженной сохраняется ситуация и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Остаются нерешенными территориальные споры в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. В частности, не урегулированы противоречия Японии с КНР и Тайванем (проблема разграничения исключительных экономических зон в Восточно-Китайском море), Японии с Республикой Корея и Корейской Народно-Демократической Республикой. Не снята с повестки дня тематика пограничного размежевания между большинством стран Юго-Восточной Азии, а также принадлежности архипелага Спратли в Южно-Китайском море, на который претендуют Китай, Вьетнам, Филиппины, Тайвань, Малайзия и Бруней.

Так, 23 ноября 2013 года Пекин объявил о введении опознавательной зоны противовоздушной обороны над международными водами в части Восточно-Китайского моря. Особую остроту ситуации придало то, что в пределы этого района Пекин демонстративно включил необитаемую гряду Сенкаку (Дяоюйдао). Острова находятся под контролем Токио, но Пекин считает их своей территорией, захваченной японцами еще в конце XIX века.

Действия КНР привели к обострению отношений с ведущими государствами региона - Японией, РК, а также с Соединенными Штатами, которые заявили о провокационном характере решения китайского правительства и своем намерении игнорировать требования Пекина.

Декларируемой целью данного шага руководства КНР является «защита суверенитета страны и обеспечение безопасности ее воздушного пространства». При этом министерство обороны предупредило, что НОАК отныне имеет право предпринимать так называемые оборонительные чрезвычайные меры в отношении любых воздушных судов в этом районе, если те не отвечают на запросы и не подчиняются приказам китайской стороны. Перед прохождением запретной зоны, как было объявлено, самолеты должны заранее направлять в МИД КНР свои планы полетов.

И хотя принятое Пекином решение формально не противоречит нормам международного права, не меняет юридический статус воздушного пространства и не ограничивает свободу полетов авиации других государств в данном районе, включение Пекином в свою зону ПВО спорных о-вов Сенкаку и скалы Подо вызвало крайне негативную реакцию Токио, Сеула и Вашингтона.

Вполне очевидно, что такой шаг КНР направлен в первую очередь на демонстрацию решимости жестко отстаивать свои национальные интересы, а также служит свидетельством готовности открыто заявлять о намерениях использовать угрозу применения силы для реализации собственных внешнеполитических целей. В то же время подобное решение может привести к росту напряженности в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

По-прежнему нестабильной остается обстановка на Корейском п-ове, где развернуты крупные группировки войск (КНДР с одной стороны и Республики Корея и США - с другой). Международному сообществу не удается создать эффективные механизмы обеспечения безопасности в этом районе мира. Конфликт может возникнуть в случае внезапного резкого обострения межкорейских отношений или стать следствием заранее спланированной провокации одной из сторон, что подтверждается интенсивностью боевой подготовки вооруженных сил обоих государств.

Наряду с этим отмечается активизация дипломатической деятельности стран - участниц переговоров по ядерной проблеме Корейского п-ова. Особое внимание данному направлению уделяет Китай, стремясь максимально реализовать дипломатические возможности и способствовать возобновлению контактов между Сеулом и Пхеньяном.

В свою очередь, США, Япония и Республика Корея тоже координируют мероприятия, проводимые в интересах «стимулирования» КНДР к прекращению ракетной и ядерной программ на условиях Вашингтона и его восточных союзников. Со своей стороны северокорейская сторона подтверждает готовность к возобновлению диалога по ядерному урегулированию, но не намерена отказываться от самопровозглашенного «ядерного статуса».

Лидер КНДР Ким Чен Ын продолжает укреплять свои властные позиции внутри страны. Так, в декабре 2013 года был снят со всех партийных и государственных постов, а затем по решению военного трибунала казнен за предательство и экономические преступления заместитель председателя Государственного комитета обороны КНДР генерал армии Чан Сон Тхэк (муж тёти северокорейского лидера и второй после него государственный деятель во властной иерархии страны). Подобные действия могут свидетельствовать о решимости главы КНДР не допустить изменение существующего режима государственного правления, обеспечивающего его единоличное руководство всеми направлениями деятельности страны, включая внешнеполитический курс. В связи с этим перспективы позитивных изменений в вопросе межкорейского урегулирования по-прежнему остаются достаточно неопределенными.

На обстановку на Дальнем Востоке негативно влияют притязания Японии на российские острова Итуруп, Кунашир и Малой Курильской гряды. Урегулирование данной проблемы рассматривается Токио в качестве главного условия для заключения мирного договора с Россией и полной нормализации двусторонних отношений. При этом во внешнеполитическом курсе Токио четко прослеживается тенденция использования экономических и политических рычагов в целях «благоприятного» для японцев решения данной проблемы. Возврат «северных территорий» постоянно фигурирует в качестве одного из основных приоритетов внешней политики любого нового кабинета министров. В последние годы появились предпосылки к формированию конфликтного потенциала такого важного с точки зрения глобальной энергетической безопасности региона, как Арктика.

В новых геополитических условиях Арктика с ее месторождениями углеводородов, запасами биоресурсов, стратегически важными морскими и воздушными коммуникациями рассматривается ведущими государствами как перспективный источник повышения национального экономического и военного потенциала. Поэтому уже в ближайшей перспективе нельзя исключать дальнейшую активизацию экономической и военной деятельности иностранных государств в высоких широтах, а также обострение противоречий между США, Канадой, Данией, Норвегией и Россией по проблеме разграничения континентального шельфа и правового статуса Северного морского пути.

Сложность освоения ресурсной базы Северного Ледовитого океана не снижает остроты притязаний на приполярные территории со стороны как арктических государств, так и стран, не имеющих прямого выхода к северным территориям (Великобритания, Финляндия, Швеция и др.). В связи с этим прогнозируется наращивание военной активности в Арктике и милитаризация северного региона.

Таким образом, анализ текущих глобальных тенденций мирового развития свидетельствует, что современная международная военно-политическая обстановка весьма динамична, а происходящие процессы многогранны по своему характеру и являются всеохватывающими по своим масштабам. Продолжается эволюция ключевых мировых институтов и международных отношений в целом. В то же время сохраняет свою актуальность возможность применения рядом государств или их коалициями военной силы для реализации своих интересов.

Зарубежное военное обозрение. - 2014. - №1. - С. 3-16