Армия в системе политической власти в Пакистане ч2 (2018)

Белокреницкий Вячеслав Яковлевич - доктор исторических наук,
профессор Кафедры востоковедения МГИМО МИД России,
заместитель директора Института востоковедения РАН

Начало статьи

 

Армия как профессиональный и социальный институт

Как отмечалось выше, армия занимает гипертрофированное и привилегированное положение в государственной структуре Пакистана. По данным на 2008 г., вооруженные силы насчитывали 619 тыс. кадровых военнослужащих, из них на ВМС приходилось только 24 тыс., а на ВВС - 45 тыс. человек³⁴. По данным на 2015 г., число военнослужащих достигло 710 тыс., и по этому показателю Пакистан занимал 11-е место в мире³⁵. Причем подавляющая часть кадровых военнослужащих принадлежит сухопутным войскам. Видимо, в эту категорию включаются также военные разведчики и контрразведчики. Помимо упомянутой выше МВР, существует еще и военная разведка (Military Intelligence), подчиняющаяся руководству сухопутных сил.

Хотя пакистанские Вооруженные силы уступают примерно вдвое индийским, находящимся, по вышеупомянутой классификации, на 5-м месте, пропорция военнослужащих к населению в Пакистане примерно втрое выше, чем в Индии (исходя из округленно шестикратного превосходства индийского населения). По данным на середину 2000-х годов, "военное братство" (вместе с членами семей) составляло, по данным А. Сиддика, 9,1 млн человек³⁶, равняясь примерно 6% населения. Сюда не входили военизированные формирования министерства внутренних дел и национальная гвардия (более 300 тыс. в 2008 г.). Если брать всех военнослужащих с членами семей, то их доля в составе населения приближалась к 10%. Зависимость почти каждого десятого пакистанца от ВС и военизированных служб означает, что общество в целом весьма милитаризовано.

Расходы на оборону в пакистанском бюджете были при соотнесении с размером экономики в 2-3 раза выше индийских на протяжении всего периода "параллельного" существования двух независимых государств. В 1970- 1980-х годах они колебались в районе 6-7% ВВП (максимум в 7,2% отмечен в 1986/87 финансовом году). Затем ассигнования плавно снижались (до 4-5%), в начальное пятилетие ХХІ в. уменьшились до 3,2-3,4%, а в середине 2010-х годов возросли до 3,5-3,6 %³⁷.

Впрочем, как отметил П. Топычканов, до 2008 г. военный бюджет оставался закрытым для общественности, и лишь затем военный бюджет стал обсуждаться в Сенате³⁸. При этом многие статьи военных ассигнований не разглашаются. Закрытыми остаются, в частности, сведения о расходах на ракетно-ядерный комплекс. В мировую печать между тем проникают оценки ускоренного наращивания ядерного потенциала Пакистаном. Согласно данным СИПРИ (Стокгольмского международного института исследований проблем мира), по числу боевых ядерных устройств Пакистан обошел Индию, имея 100-120 зарядов против индийских 90-110³⁹. Оснащенность его сухопутных сил сверхзвуковыми крылатыми ракетами в целом не уступает индийской, что уравнивает шансы сторон в случае ограниченного конфликта с применением тактического ядерного оружия.

Рассматривая пакистанскую армию как социальный институт, нельзя не обратить внимания на особенности его формирования. Рядовой состав Вооруженных сил пополняется путем добровольного набора. Имеются сложившиеся еще в колониальный период районы рекрутирования. Это ряд округов на северо-западе страны, в провинции Панджаб - Атток, Джелум, Гуджрат, Чаквал и провинции Хайбер-Пахтунхва (бывшая СЗПП) - Абботабад, Кохат, Наушера⁴⁰. Большинство рекрутов происходят из семей крестьян-собственников небольших участков земли, как правило, связанных в прежних поколениях с армейской службой. Служба в армии открывает перед ними определенные перспективы, а именно гарантированное жалованье и пенсию, возможность получить образование, стать сержантом или младшим офицером, а в отдельных случаях - подняться высоко по служебной лестнице.

Считается, что армия в Пакистане, как никакая другая общественная структура, выполняет функцию "социального лифта", позволяющего людям скромного происхождения достичь самых высоких ступеней. Так, влиятельный и популярный руководитель ВС в 2007-2013 гг. генерал Ашфак Первез Кияни происходил из многодетной семьи крестьянина, отставного сержанта⁴¹. Заметим, что в Индии такой социальный взлет дает другой институт - политическая деятельность, что видно, в частности, на примере нынешнего премьер-министра Нарендра Моди.

В этническом отношении пакистанская армия крайне несбалансирована. Абсолютное большинство военнослужащих, порядка 70-75%, относятся к панджабцам, еще 15-20% - к пуштунам⁴². Представители иных этнических групп попадают в ВС, как правило, через обучение в военных учебных заведениях. Набор туда осуществляется по конкурсу, а учеба требует больших психофизических затрат⁴³. Между тем именно через эти каналы пополняются в основном ряды среднего и старшего офицерства и, хотя в этой среде количественно также преобладают панджабцы и пуштуны, имеются и выходцы из семей мухаджиров (переселенцев из Индии после раздела 1947 г.), синдхов, южных панджабцев, чьим родным языком является сирайки белуджей⁴⁴.

Характерная черта пакистанской армии как социального института состоит в наличии у нее собственной экономической базы. Она распадается на два сегмента. Первый - это финансируемый из бюджета оборонно-промышленный комплекс (ОПК). Согласно данным на конец 2000-х годов, ОПК находился на третьем месте в порядке расходов на составные части ВС - после ассигнований на сухопутные силы и ВВС и впереди средств на военно-морские цели⁴⁵. Учитывая размеры пакистанских ВМС, оборонно-промышленный комплекс стоил пакистанской казне не слишком больших денег, уступающих расходам на авиацию. Надо учитывать, что немалая доля ОПК состоит, как правило, из устаревших Ordinance Factories - заводов и фабрик по изготовлению боеприпасов и походного снаряжения, в том числе из пошивочных, обувных и других предприятий. Самые дорогостоящие объекты ОПК чаще всего не попадают в текущий бюджет, тем более что финансируются во многом из внешних, заемных источников.

Второй сегмент экономической базы военных состоит из созданных ими корпораций. Исследователь этого вопроса, А. Сиддика, отмечает в своей книге, что, поскольку пакистанские ВС ведут деловую активность самостоятельно, а не в партнерстве с частными фирмами, как делают военные в США, Англии, Франции, Израиле или Южной Африке, то бизнес пакистанских военных носит принципиально иной характер, отражающий их господствующее положение в государстве и самостоятельную политическую роль. Ее книга, подготовленная в годы режима П. Мушаррафа, несет на себе отпечаток реалий того времени, чем объясняется сравнение пакистанского "milbus" (военного бизнеса) с аналогичными явлениями в тогдашних Турции, Индонезии и Мьянме⁴⁶.

Вместе с тем, хотя впоследствии военные "ушли в тень" во всех этих странах, само явление сохранилось. Причем в случае с Пакистаном это особенно верно, поскольку военные отошли там от власти скорее формально, чем по существу. Формирование "внутренней экономики военного братства" началось в середине 1950-х годов, однако современные черты оно получило в период военного режима М. Зия уль-Хака. Именно тогда серьезно укрепились или появились четыре благотворительных фонда, выступающие в роли "управляющих агентств" для группы промышленных предприятий, торгово-посреднических и учебных заведений. Старейший из фондов (основан в 1954 г.) - "Фауджи (солдатский) фаундейшен" - является одним из крупнейших налогоплательщиков страны. Он владеет рядом больших и успешно работающих предприятий, в частности заводом по производству удобрений и химикатов, сахарными заводами, газо- и нефтераспределительными компаниями. Фонд управляет работой военного университета. В середине 2000-х годов в "Фауджи фаундейшн" насчитывалось 5-7 тыс. рабочих и служащих⁴⁷. Второй фонд, принадлежащий сухопутным силам, называется Армейским (аскари) благотворительным. Он появился в 1971 г. и в большей степени рассчитан на помощь отставным военнослужащим. Однако и ему принадлежат хозяйственные объекты - аграрные фермы, цементные заводы, фармацевтические и иные предприятия⁴⁸. Учрежденные в 1977 г. фонды "Шахин" и в 1982 г. "Бахриа" принадлежат соответственно ВВС и ВМС и имеют более скромные размеры, чем два армейских. Принципы их организации и функционирования те же, но в их собственности и управлении преобладают учебные и профессиональные заведения⁴⁹. Кроме того, у всех военных фондов имеются строительные компании, крупная недвижимость в городах и сельской местности.

Наличие "внутренней экономики" у военных дает им немалые преимущества по сравнению с другими государственными служащими - верхушкой административного аппарата, судебно-адвокатской корпорацией и т.д. Офицерские кадры в Пакистане получают более высокие и стабильные оклады, имеют привилегии в виде бесплатного или льготного медицинского обслуживания, повышенные пенсии (по данным на первую половину 2000-х годов военные пенсии в среднем в 6 раз превосходили пенсии гражданских чиновников)⁵⁰. В периоды военного правления старшие офицеры и генералы, находясь на действующей службе и по выходе в отставку, часто занимали высокие должности в гражданском аппарате⁵¹. Для высшего слоя военнослужащих была открыта перспектива получения в собственность значительных участков государственной земли в только что освоенных районах поливного земледелия. Так, по просочившимся сведениям, большие участки на юге Панджаба получил в начале 2000-х годов генерал Мушарраф и приближенные к нему генералы - Азиз Хан, Шахид Парвез, Моинуддин Хайдер и др.⁵² Значительные доходы получали военные как взятки за протекцию, которую они оказывали своим клиентам из числа бизнесменов и предпринимателей.

Современные проблемы Пакистана и роль армии

Современный этап для Пакистана начинается с мая 2013 г., когда состоялись всеобщие выборы в федеральное и провинциальные собрания. Во второй раз за всю историю страны это были очередные выборы, проведенные в соответствии с Конституцией через пять лет после предыдущих. Нужно подчеркнуть, что пятилетие перед выборами было одним из самых тяжелых для населения - миллионы людей пострадали от разрушительных наводнений 2010 и 2011 гг., крупнейший город страны - многомиллионный Карачи - охватил разгул бандитизма, теракты регулярно происходили по всей стране. Армия, военизированные формирования и полиция оказались на "линии огня" с террористами и преступниками, и число жертв среди защитников правопорядка исчислялось тысячами. Упомянутый выше генерал А. П. Кияни умело руководил действиями армии по борьбе с боевиками из пакистанского движения "Талибан" ("Техрик-и Талибан Пакистан") в горах вдоль границы с Афганистаном. Особенно ожесточенными эти бои были в 2009-2010 гг. Хотя армейские операции против талибов были одобрены практически всеми политическими организациями и общественностью, отношения между гражданской властью и военными на протяжении всех пяти лет оставались неровными, не раз доходя до крайне напряженных. Положение усугублялось тем обстоятельством, что часть талибов, оказавшись в горных районах под ударами военных, перебралась в Карачи, резко обострив криминогенную обстановку в мегаполисе.

Положение в годы между выборами осложнялось внешним фактором - усилением борьбы США с афганскими талибами, значительная часть которых скрывалась на территории Пакистана. Атаки американских беспилотных летательных аппаратов (на английском - дронов, трутней) на их позиции нарушали пакистанский суверенитет и вызывали разногласия между армией и правительством. Те же последствия имело уничтожение спецназом США в мае 2011 г. в гарнизонном пакистанском городе Абботабад лидера международной террористической организации "Аль-Каиды" Усамы бен Ладена. Эти и некоторые другие эпизоды ставили на грань разрыва пакистано-американские взаимосвязи. Позиция пакистанских ВС была более критической и радикальной в отношении действий США, и правительству приходилось не раз сглаживать острые углы.

Президентом страны в этот период был глава Пакистанской народной партии (ПНП), победившей на выборах 2008 г., Асиф Али Зардари. Он был мужем Беназир Бхутто, дочери З. А. Бхутто, которая после казни отца в 1979 г. фактически возглавила созданную им партию и дважды в 1988-1990 и 1993-1996 гг. занимала пост премьер-министра. Вернувшись в страну из добровольного изгнания в октябре 2007 г., она погибла в результате теракта в декабре того года. Пользующийся плохой репутацией А. А. Зардари (по недоказанным окончательно в суде обвинениям в коррупции и казнокрадстве он почти 11 лет провел за тюремной решеткой) проявил в годы президентства необходимые для политика качества и сумел не допустить нового прихода к власти военных.

Достижением его президентства можно считать принятие парламентом в апреле 2010 г. 18-й поправки к Конституции, которая отменяла прежние поправки, предоставлявшие военным властные прерогативы, в том числе распускала созданный при Мушаррафе Национальный совет безопасности, о котором упоминалось выше. Благодаря единодушно одобренной поправке, федеративная республика вновь превращалась из фактически президентской в парламентскую. Отказавшись от функций главы исполнительной власти, Зардари сохранил властные полномочия, поскольку правительство возглавляли члены его партии.

Неблагополучное положение в экономике и сфере безопасности, в котором находился Пакистан в годы правления ПНП, явилось главной причиной поражения партии на выборах. Убедительную победу одержал ее "вечный соперник" - Пакистанская мусульманская лига во главе с Навазом Шарифом, который, как и Беназир Бхутто, до этого дважды (в 1990-1993 и 1997-1999) возглавлял правительство.

Отношения между гражданской властью и военными на современном этапе тоже складывались нелегко, но не доходили до той степени обострения, которой отличались в предшествующее пятилетие. Президент страны, следуя, согласно Конституции, обязательному для него "совету" премьер-министра, назначил осенью 2013 г. на должность нового начальника штаба армии (фактического руководителя ВС), однофамильца премьера, генерала Рахила Шарифа. Выбор оказался в целом удачным. Летом и осенью 2014 г. в разгар острого внутриполитического кризиса, вызванного действиями нового главного оппонента премьера, лидера крупной парламентской Партии справедливости Имрана Хана, армия заняла нейтральную позицию, и это, видимо, удержало Н. Ша- рифа как от расправы над оппозицией, так и от капитуляции перед ней. Армия, таким образом, еще раз выступила в роли арбитра, обуздав амбиции, а фактически и полномочия премьера⁵³. И при новом начальнике штаба, которым осенью 2016 г. стал генерал Камар Джавед Баджва, она продолжает удерживать "контрольный пакет акций", представляя собой, по существу, теневой центр реальной власти в стране.

Эта ее роль была еще раз продемонстрирована в связи со скандалом, связанным с репутацией премьера Н. Шарифа. Как известно, весной 2016 г. международной группой журналистов-расследователей были обнародованы документы об отмывании денег политическими деятелями многих стран через крупную фирму, зарегистрированную в Панаме. В Пакистане дело о причастности премьера и членов его семьи к финансовым махинациям получило громкую огласку. Военные не препятствовали тому, что лидер правящей партии попал под прессинг расследования, начатого Верховным судом. В июле 2017 г. суд принял решение о дисквалификации Шарифа как члена нижней палаты парламента, обвинив его в "нечестности". Согласно Конституции, он тем самым лишился должности премьер-министра. Многие в Пакистане посчитали, что судебное решение было принято не без ведома и одобрения военных. Отставка премьера не привела к конституционному кризису. Во главе нового правительства встал другой член правящей партии Х. Аббаси. Новые выборы в парламент должны состояться в июне 2018 г.

Проблемы, которые стоят перед Пакистаном на современном этапе, сводятся к двум группам - внутренним, связанным с экономическим положением и общественной безопасностью, и внешним, обусловленным неразрешенностью проблемы Афганистана, с одной стороны, и Кашмира, с другой. Следует подчеркнуть, что, несмотря на коррупцию и непотизм в верхах, хронические сложности с обеспечением электроэнергией крупных городов, сохранение напряженности в ряде районов Белуджистана и северо-запада страны, ситуация не выглядит безнадежной. Экономика с 2014 г. росла достаточно высокими темпами в 4-5% в год. У Пакистана появилась надежда на серьезный толчок, который может дать его развитию Китай благодаря многомиллиардным вложениям в Китайско-пакистанский экономический коридор (КПЭК), призванный соединить северо-запад Китая с пакистанским побережьем Аравийского моря.

Пакистанские ВС уже принимают участие в осуществлении этих планов, так как начавшееся в 2000-х годах строительство порта Гвадар в провинции Белуджистан требует их постоянного присутствия и немалых усилий. Местное белуджское население обеспокоено приездом "чужаков" из Панджаба и других районов страны, которые получают главные выгоды от китайских инвестиций. Армии и другим силам безопасности предстоит в ближайшие годы сыграть важнейшую роль в обеспечении условий, необходимых для реализации масштабных китайских проектов.

Современный этап в истории Пакистана совпал с подвижками на афганском и индийском направлениях. В конце 2014 г. США и НАТО объявили о завершении своей военно-политический миссии в Афганистане. Фактически этого не произошло, но численность иностранных войск, находящихся в соседней с Пакистаном стране, уменьшилась примерно в 10 раз (со 140 до 13 тыс. человек). Такое сокращение сопровождалось ухудшением обстановки в Афганистане. Кабул обвиняет Исламабад и его Вооруженные силы, в первую очередь, МВР, в том, что они не предпринимают реальных усилий по уничтожению баз и инфраструктуры афганских талибов, прежде всего их наиболее активной в диверсионно-террористическом плане организации под названием "Сеть Хаккани". Пакистанская армия и ее разведка отрицают обвинения, но прошлый опыт заставляет многих сомневаться в правдивости их заявлений.

Столь же противоречивой представляется роль, которую пакистанская армия играет на "индийском фронте". С 2014 г., когда в Индии в результате выборов к власти пришло правительство Индийской народной партии ("Бхаратия джаната парти") во главе с харизматическим лидером Н. Моди, ситуация в индийском штате Джамму и Кашмир претерпела серьезные перемены. В штате впервые удалось сформировать правительство на базе коалиции партий, представляющих интересы мусульман и индусов. Но летом и осенью 2016 г. в долине Кашмира прошли выступления населения против властей, которые привели к жертвам. Помимо этого, участились перестрелки между пакистанскими и индийскими пограничными частями, а также вылазки диверсантов против индийских военных баз. Индийцы обвиняют пакистанскую армию в том, что она помогает или не препятствует террористам.

Осложняет положение армии и ситуация в регионе к западу от Пакистана и Афганистана - война в Ираке и Сирии, вовлеченность Саудовской Аравии в военные действия в Йемене, подспудное, а зачастую и открытое противостояние Эр-Рияда и Тегерана, борющихся за усиление геополитических позиций на Ближнем Востоке. Саудовцы пытаются втянуть Исламабад в свою игру против Ирана. Наличие в Пакистане большого числа мусульман-шиитов (второе место по их числу после Ирана) заставляет пакистанское руководство и его армию (со штаб-квартирой в расположенном рядом с Исламабадом городе Равалпинди) избегать прямого участия в этой игре.

Заключение

В завершение хотелось бы вновь подчеркнуть, что армия занимала и занимает ключевое место в политической системе Пакистана, которая похожа на конструкцию с двойным центром. Соотношение между властью военных и гражданской, конституционно-парламентской властью менялось от одной фазы эволюции страны к другой. При этом, если при военных режимах демократические процедуры отменялись либо заменялись на фиктивные, то в периоды господства гражданских порядков и парламентских форм правления военные (генералитет и офицерский корпус) сохраняли весомое присутствие в политике государства.

Следует снова указать на масштаб Вооруженных сил, охват ими значительной доли населения, милитаризованность бытия, а следовательно, во многом и сознания пакистанского народа и общества. Наличие у армии "внутренней экономики" дает ей немалую самодостаточность. К тому же она делает службу в армии надежным и престижным занятием, способным не только прокормить семью, но и обеспечить старость, а также открыть для членов семьи военнослужащего перспективы в плане образования и профессиональной деятельности.

Задаваясь вопросом о будущем Пакистана и роли в нем армии, нельзя не отметить неопределенность ответа на первый вопрос и двойственность - на второй. С одной стороны, пакистанское государство уже преодолело начальные фазы становления и доказало свою способность не только выживать в нелегких условиях конфронтации с мощным соседом, Индией, стремящейся к статусу одной из великих мировых держав, но и добиваться ощутимых успехов в сферах экономики и безопасности. С другой стороны, в Пакистане пока не сложилось органичное общество, то, что называется нация-государство. Государственная власть еще не отвечает потребностям и ожиданиям всего населения и вырастающего на фундаменте "среднего класса" гражданского общества. Опасность для перспектив страны исходит от разрыва в уровнях развития между территориями, от неблагополучия в окраинных и заповедных районах, в первую очередь в Белуджистане и горной полосе вдоль границ с Афганистаном. Армия выполняет там, по сути, колонизаторские функции и сталкивается с явным и скрытым сопротивлением местных жителей. Впрочем, такого рода ситуация характерна не только для Пакистана, но и для некоторых других стран Азии, Африки и иных континентов.

Если рассматривать роль пакистанской армии в динамике, то кажется очевидным, что "золотой век" ее правления уже позади. Однако вряд ли кто-то станет исключать вероятность нового военного переворота. Сочетание внутренних и внешних факторов, ведущих к кризису власти и ее серьезной дестабилизации, может сделать вновь актуальным вопрос о военном режиме.

Военные при нем получат, несомненно, более широкие возможности и привилегии.

Примечания
³⁴ Топычканов П. Указ. соч. С. 110.
³⁵ Pakistan military ranked 11th strongest in world // The Express Tribune. 2015. October 5 // URL: http://tribune/com/pk (дата обращения 06.10.2015).
³⁶ Siddiqa A. Op. cit. P. 207.
³⁷ Ibid. P. 163; Pakistan - CIA The World Factbook // URL: https://www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/pk.html (дата обращения08.08.2017).
³⁸ Топычканов П. Указ. соч. С. 111.
³⁹ Pakistan/SIPRI; India/SIPRI // URL: https://www.sipri.org/research/armaments-and-disarmaments/nuclear-weapons/world-n... (дата обращения 08.08.2017).
⁴⁰ Siddiqa A. Op. cit. P. 215.
⁴¹ Profile: Achievements and failures of retiring Pak Army chief Kayani // URL: https//www.indianexpress.com/story-print/1200702/ (дата обращения 30.11.2013).
⁴² Siddiqa A. Op. cit. P. 59.
⁴³ О начальных годах тяжелой военной службы см., в частности: Первез Мушарраф. На линии огня. Мемуары. М., б.г. Гл. 6, 7, 8.
⁴⁴ Так, к мухаджирам принадлежали два руководителя ВС Мирза Аслам Бег (1988-1992) и Первез Мушарраф, а к выходцам из Белуджистана Мухаммад Муса (1959-1965).
⁴⁵ Топычканов П. Указ. соч. С. 111.
⁴⁶ Siddiqa A. Op. cit. P. 1-2.
⁴⁷ Ibid. P. 119-120.
⁴⁸ Ibid. P. 123-124.
⁴⁹ Ibid. P. 125-128.
⁵⁰ Ibid. P. 207.
⁵¹ При прямом правлении военных в начале 1980-х годов действующие военные (командующие корпусами) совмещали военные должности с гражданскими - были министрами и губернаторами провинций. Jalal A. The Struggle for Pakistan. P. 225.
⁵² Siddiqa A. Op. cit. P. 200-201.
⁵³ Замараева Н. А. Армия и демократические институты. С. 318-325.

Армии на современном Востоке: Научное издание / Под ред. Д. В. Стрельцова. - М.: Издательство "Аспект Пресс", 2018. - С.172-197