Развитие концептуальных основ обеспечения безопасности НАТО (2011)

В западной военной науке для обозначения действующей системы руководящих военно-теоретических положений в сфере обеспечения безопасности вместо привычного термина "военная доктрина" чаще всего используются понятия "стратегия безопасности" (в отношении государства) и "стратегическая концепция" (если речь идет о коалиционной безопасности). Такой подход обусловлен лингвистическими особенностями и историческими традициями формирования понятийного аппарата военно-научной школы евроатлантического сообщества.

Основу концептуально-правовой базы деятельности НАТО составляет регулярно обновляемая стратегическая концепция альянса, которая в официальных изданиях организации характеризуется как "директивный документ, где заявлены цели Североатлантического союза и содержатся руководящие указаний высшего уровня относительно политических и военных средств, которые надлежит использовать для достижения этих целей"¹.

Анализ структуры и содержания стратегических концепций НАТО, разработанных и принятых после образования блока начиная с 1949 года, позволяет рассматривать этот документ в качестве коалиционной военной доктрины, поскольку в ней содержится принятая государствами-участниками Североатлантического союза система официальных взглядов на характер и сущность угроз коалиционной безопасности, формы и способы защиты общих интересов, цели и содержание возможных войн и конфликтов, подготовку к ним объединенных вооруженных сил и альянса в целом, основные принципы применения военной силы.

В первые годы после образования Североатлантического союза развитие концептуальных взглядов на строительство и применение ВС происходило в условиях резко обострившейся международной обстановки, вызванной усилением конфронтации между Востоком и Западом в ходе "холодной войны" и стремлением руководства США сформировать систему евро-атлантической безопасности, которая не позволила бы Советскому Союзу использовать его решающий вклад в разгром Германии для упрочения своего положения в Центральной и Восточной Европе.

Данный курс нашел отражение в первой стратегической концепции альянса (утверждена Советом НАТО 6 января 1950 года и получила название "Стратегическая концепция обороны Североатлантического региона"), носящей закрытый характер, как и другие важнейшие военно-концептуальные документы блока периода "холодной войны". Основные положения этой концепции, а также требования Военного комитета по реализации ее установок были изложены в "Стратегическом руководстве по североатлантическому региональному планированию" (28 марта 1950 года) и в "Среднесрочном плане Организации Североатлантического договора" (1 апреля).

В соответствии с этими документами главной задачей НАТО объявлялось "сдерживание агрессии", а страны-участницы декларировали свою готовность использовать вооруженные силы только в случае нападения на них. В качестве важнейших условий реализации основных концептуальных принципов "сдерживание" и "оборона" называлось достижение военного превосходства над СССР и опора на ядерный потенциал Соединенных Штатов Америки.

Ключевым этапом в развитии стратегического мышления руководства Североатлантического союза и ведущих стран Запада стало утверждение на сессии Совета НАТО в Лиссабоне (февраль 1952 года) нового военно-политического курса, который предусматривал значительное наращивание военной мощи альянса и внедрение стратегии "передового базирования". Реализация данной установки означала размещение вооруженных сил и строительство объектов военной инфраструктуры альянса в максимальной близости к "железному занавесу", разделявшему Восточную и Западную Европу.

Эти положения были подтверждены в обновленной "Стратегической концепции обороны Североатлантического региона", одобренной Советом НАТО в декабре 1952 года. В документе отмечалось, что основной стратегической целью Североатлантического союза является "обеспечение обороны территорий государств - членов альянса и лишение Советского Союза и его союзников стремления и возможности вести войну". Для решения этих задач ВС блока должны были быть способны проводить крупномасштабные наземные, воздушные и морские операции с применением "всех видов оружия".

Однако реализации данных установок препятствовала ограниченность финансовых возможностей европейских стран НАТО по созданию в сжатые сроки мощных объединенных вооруженных сил, что вынудило руководство США главный упор сделать на использование собственного потенциала, основу которого составляли ядерные силы. Принятая Соединенными Штатами в 1953 году стратегия "массированного возмездия" предусматривала неограниченное применение ядерного оружия с самого начала войны независимо от того, использует ли его противник или нет.

По настоянию Вашингтона основные положения этой стратегии вошли в окончательную редакцию третьей стратегической концепции Североатлантического союза, которая была утверждена 23 мая 1957 года и получила название "Общая стратегическая концепция обороны территории государств - членов НАТО". В документе впервые официально рассматривалась возможность "ответного ядерного удара" в качестве ключевого принципа военной стратегии альянса.

Повышение ракетно-ядерного потенциала Советского Союза и расширение его возможностей по нанесению ядерного удара по территории США и других стран-участниц привели к пересмотру коалиционной ядерной политики и принятию концепции "гибкого реагирования", которая предусматривала подготовку и ведение против стран Варшавского Договора как всеобщей ядерной, так и ограниченной войны.

В январе 1968 года американская стратегия "гибкого реагирования" была принята в качестве официальной военной стратегии блока после утверждения очередной "Общей стратегической концепции обороны территории государств - членов НАТО". В новой концепции наиболее вероятными считались региональные вооруженные конфликты ограниченного масштаба, победа в которых должна обеспечиваться за счет "гибкого" использования политических, экономических, дипломатических и силовых методов воздействия на противника, а также путем адекватного применения обычных ВС и ядерного оружия в зависимости от характера и масштабов агрессии.

Стратегия "гибкого реагирования" получила дальнейшее развитие в докладе "О будущих задачах Североатлантического союза" (известен как "доклад Армеля", или "доктрина Армеля", по имени автора - бывшего министра иностранных дел Бельгии П. Армеля). Этот документ базировался на усилении политической роли НАТО и содержал ряд предложений, направленных на снижение напряженности между Востоком и Западом.

Наряду с признанием необходимое и сохранить в военной стратегии неизменным действующий прийти; "обороны", позволяющий обеспечивать "сдерживание" потенциальных агрессоров. в "доктрине Армеля" подчеркивалась необходимость перехода к политике "диалога" с СССР и его союзниками. Принцип "диалога" предполагал проведение альянсом широкого комплекса мероприятий по разрешению кризисов различного масштаба и снижению международной напряженности путем развития конструктивного диалога со всеми заинтересованными сторонами.

Однако, несмотря на признание Советом НАТО (декабрь 1967 года) приемлемости основных положений доклада, предложения Армеля были включены в стратегическую концепцию НАТО лишь в 1991 году.

Последовательная демилитаризация международных отношений в Европе и мире в целом, постепенный переход в отношениях между Востоком и Западом от "холодной войны" к диалогу и сотрудничеству, роспуск Организации Варшавского Договора и распад Советского Союза оказали существенное влияние на деятельность Североатлантического союза. Реакция его руководства на происходящие перемены нашла выражение в попытках трансформировать блок, адаптировать его военно-политический курс к новым условиям.

Наиболее полно этот курс был отражен в принятой на саммите альянса в Риме (ноябрь 1991 года) "Стратегической концепции НАТО", которая впервые имела открытый характер и предназначалась для широкого информирования общественности о целях Североатлантического союза и его подходах к обеспечению безопасности.

В данной концепции взгляды руководства НАТО на применение военной силы по-прежнему основывались на возможности блока "ответными действиями предотвратить, а если будет необходимо, то и отразить вооруженную агрессию различного масштаба" в любом районе зоны ответственности альянса путем ответных, "соизмеримых" с характером риска действий.

Замена термина "угроза" относительно нейтральным понятием "риск" позволила разработчикам стратегической концепции "размыть" основное доктринальное понятие "противник". Однако при формальном отказе от традиционного толкования "угрозы с Востока" как главного дестабилизирующего фактора в Европе в коалиционной военной стратегии однозначно подчеркивалось, что совокупная военная мощь бывшего СССР представляет собой наибольшую потенциальную опасность для блока. Тем самым была закреплена доктринальная установка на подготовку к вооруженному противостоянию главным образом с Россией или коалицией государств в рамках СНГ.

Произошедшие после 1991 года глобальные изменения международной военно-политической обстановки потребовали от руководства Североатлантического союза поиска новых подходов к совершенствованию как отдельных концептуальных положений, так и военной доктрины блока в целом. Очередная "Стратегическая концепция НАТО" была принята на Вашингтонском саммите в апреле 1999 года. Ее основу по-прежнему составляли политические и военно-стратегические установки стратегии "гибкого реагирования", дополненные новыми положениями, касающимися политических аспектов деятельности альянса.

Закрепление в документе расширенного перечня источников военной опасности при отсутствии четких критериев их толкования позволяло руководству блока под предлогом нейтрализации угроз для своей безопасности проводить политику с позиции силы в отношении практически любого государства, чей курс не соответствовал интересам НАТО. Исходя из этого, основным средством поддержания мира в Европе считалось сохранение коалиционного военного потенциала на уровне, достаточном для сдерживания агрессии.

Поскольку к угрозам безопасности стран-участниц были отнесены существующие и потенциальные кризисы и конфликты в любом регионе мира, стратегическая концепция приоритетной функцией организации называла контроль за кризисами, который включал деятельность по их предотвращению и урегулированию, в том числе путем проведения военных операций различного характера и масштаба не только в зоне ответственности блока, но и за ее пределами. Это положение привело к появлению концепции "управления кризисами", которая на начальном этапе развития конфликтной ситуации предусматривала использование политических методов ее урегулирования, при обострении обстановки - применение экономических и других санкций, а в случае необходимости - задействование вооруженных сил в тех масштабах, которые отвечали интересам альянса.

Учитывая несоответствие ряда важных положений данной "Стратегической концепции НАТО" сложившейся военно-политической обстановке в мире и изменившейся роли альянса в системе международной безопасности, его руководство приняло решение о подготовке нового варианта основного военно-доктринадьного документа Североатлантического союза.

С этой целью специально сформированная экспертная группа из 12 человек во главе с бывшим госсекретарем США Мадлен Олбрайт разработала "Стратегическую концепцию обороны и безопасности государств - членов Организации Североатлаитического договора", которая 19 ноября 2010 года была утверждена на Лиссабонском саммите НАТО.

Центральное место в новой концепции занимает обоснование востребованности Североатлантического союза в изменившихся военно-стратегических условиях и подтверждение правомерности претензий блока на ведущую роль при решении наиболее острых проблем международной безопасности. В связи с этим на саммите был зафиксирован курс на трансформацию НАТО из евро-атлантической оборонной структуры в глобальный инструмент поддержания мира и стабильности, а также нашли отражение позиции организации в процессе нейтрализации новых вызовов и угроз.

Анализ военно-политических положений новой стратегической концепции свидетельствует о неизменности целей и принципов деятельности НАТО. Так, в качестве главной цеди альянса по-прежнему называется гарантирование свободы и безопасности всех его членов политическими и военными средствами. При этом важнейшим условием поддержания мира в Евроатлантическом регионе провозглашается сохранение трансатлантических связей между Европой и Северной Америкой.

Одновременно декларируется приверженность целям и принципам Устава ООН и подтверждается приоритет ответственности Совета Безопасности ООН за поддержание мира и безопасности. Однако, как и в прежней стратегической концепции, государства - члены НАТО уклонились от четкого изложения своей позиции в отношении обязательности получения санкции СБ ООН на проведение силовых акций.

Для корректировки концептуальных установок по реформированию антикризисного потенциала Североатлантического союза в Лиссабоне были уточнены оценки существующих и потенциальных угроз для стран Запада.

Дублируя в целом подходы стратегической концепции 1999 года к определению перечня традиционных вызовов и рисков, новый документ также указывает на изменение их природы и характера проявления в современных условиях. При этом на первый план выносятся невоенные, или так называемые асимметричные, угрозы. Их источники носят комплексный характер и имеют политическую, экономическую, социальную и другие составляющие. Как подчеркивают в Брюсселе, большинство из источников этих угроз находится на "периферии" и за пределами евроатлантического пространства.

В отдельную проблему, оказывающую существенное влияние на безопасность НАТО, выделено повышение военных возможностей других стран и коалиций, действующих за пределами Евроатлантического региона. Наиболее отрицательное воздействие на международную стабильность, как утверждается, может иметь распространение баллистических ракет. Кроме того, к глобальным последствиям, по мнению авторов концепции, приведет реализация некоторых важных направлений технического развития (разработка лазерного оружия и совершенствование способов и средств радиоэлектронной борьбы).

К самым опасным глобальным угрозам, способным в следующем десятилетии нанести максимальный ущерб "западной демократии", традиционно отнесено распространение в регионах с нестабильной обстановкой ядерного и других видов ОМП, а также средств их доставки.

После крупномасштабных терактов, произошедших в сентябре 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне, руководство Североатдантического союза изменило свое отношение к оценке деятельности террористических организаций и выделило международный терроризм в число главных угроз безопасности стран Запада.

Анализируя актуальные проблемы современного мирового развития, руководство Североатлантического союза пришло к выводу об изменении характера традиционных рисков для безопасности блока и появлении новых угроз глобального масштаба.

Одной из таких "асимметричных" угроз для безопасности альянса признаны компьютерные атаки на информационные сети НАТО и стран-участниц.

Впервые в стратегическую концепцию включено положение о кибернетическом пространстве как новой сфере оборонной деятельности Североатлантического союза, которая требует создания централизованной системы киберзащиты всех структурных элементов блока.

В отличие от стратегической концепции 1999 года (рассматривала нарушение притока жизненно важных ресурсов среди "факторов риска", которые могут "затронуть интересы безопасности альянса") в Лиссабоне обострение борьбы за дефицитные энергоносители отнесено к угрозам глобального характера.

Спектр современных угроз расширен также за счет включения в их перечень глобальных экологических проблем, которые, по мнению западных политиков, будут оказывать все большее влияние на формирование среды безопасности в регионах стратегических интересов НАТО. Наибольшее беспокойство в экологической сфере у руководства альянса вызывают прогнозируемые изменения климата, уменьшение запасов воды, обострение конкуренции за доступ к энергетическим и биологическим ресурсам, а также негативное воздействие окружающей среды на здоровье личного состава ОВС НАТО, принимающего участие в операциях на территории государств со сложной экологической и эпидемиологической обстановкой.

Согласно новой стратегической концепции альянса для обеспечения безопасности его членов необходимо сосредоточить деятельность организации на решении трех "ключевых задач": коллективная оборона, урегулирование кризисов и обеспечение безопасности на основе сотрудничества.

В области коллективной обороны подтверждается неизменность положений статьи 5 Вашингтонского договора об обязательствах стран-участниц оказывать друг другу помощь в случае нападения на какую-либо из них. При этом в рамках "сбалансированного подхода" к обеспечению коллективной безопасности в новую стратконцепцию включено расширенное толкование условий и географических границ реализации данных обязательств, что предполагает "сдерживание и защиту от любой угрозы агрессии, а также от новых вызовов в сфере безопасности там, где они угрожают отдельным членам или альянсу в целом". Такое определение фактически означает возможность вмешательства блока в конфликты в любом регионе мира и предусматривает применение ОВС НАТО как в зоне своей ответственности, так и за ее пределами в районах, где затрагиваются интересы западных государств.

Важное место в системе мер по обеспечению коллективной обороны по-прежнему отводится вопросам, касающимся ядерной стратегии блока. Под давлением Вашингтона в новой концепции сохранен принцип ядерного сдерживания, основанный на "сбалансированном сочетании ядерного и обычного вооружений" и предусматривающий возможность использования в интересах Североатлантического союза стратегических ядерных сил США, Великобритании и Франции. При этом руководство альянса решительно отвергло как "преждевременное" предложение, высказанное рядом европейских стран при разработке новой концепции, о выводе американского тактического ЯО из Европейского региона. В связи с этим в утвержденном документе отражено положение о сохранении на континенте ядерных средств США, которые в наибольшей степени гарантируют безопасность государств - членов Североатлантического союза".

Согласно новой концепции опора на коалиционный военный потенциал продолжает оставаться решающим фактором в защите территорий и населения стран блока от агрессии извне. В контексте расширения задач НАТО по обеспечению безопасное: и своих членов и адекватному реагированию на новые угрозы предусматривается "сохранить способность альянса проводить одновременно крупные межвидовые операции и несколько меньшие по масштабу операции, в том числе на удаленных ТВД.

Для достижения этом цели предполагается: развивать и поддерживать в готовности к развертыванию мощные мобильные формирования, включая силы первоочередного задействования НАТО: в ходе оперативной и боевой подготовки тщательнее отрабатывать вопросы, касающиеся реагирования на традиционные и новые вызовы в сфере безопасности; совершенствовать возможности по защите населения и вооруженных сил от ядерного, химического, биологического и радиологического оружия.

В качестве одного из ключевых направлений обеспечения коллективной обороны впервые в документах подобного рода заявлено о намерении НАТО приступить к созданию европейской системы противоракетной обороны. При этом обозначена заинтересованность блока в налаживании сотрудничества в данной области с Российской Федерацией и другими государствами евроатлантического пространства.

С целью повышения уровня защиты информационной инфраструктуры Североатлантического союза ставится задача совершенствовать национальные средства киберзащиты, а также создать в рамках альянса централизованную систему предупреждения о компьютерных атаках и реагирования на киберугрозы.

Исходя из высокой заинтересованности стран Запала в обеспечении благоприятных условий для гарантирования стабильных поставок нефти и газа в Европу, руководство НАТО добилось концептуального закрепления за альянсом функций "защиты ключевых элементов энергетической инфраструктуры, транзитных территорий и маршрутов".

Для урегулирования кризисов руководство Североатлантического союза по-прежнему считает необходимым опираться на действующую концепцию "управления кризисами", которая предполагает комплексное задействование соответствующих политических и военных инструментов на различных этапах развития кризисной ситуации - в условиях зарождения конфликта, в ходе его урегулирования и в период ликвидации последствий вооруженного противоборства. Одновременно подчеркивается, что альянс, как и при решении задач коллективной обороны, намерен расширять географические рамки применения коалиционных ВС и участвовать в урегулировании кризисов "там, где они затрагивают безопасность НАТО".

Теория "управления кризисами" получила дальнейшее развитие в концепции так называемого всеобъемлющего (или комплексного) подхода к обеспечению безопасности и урегулированию конфликтов². Основываясь на опыте проведения военных операций на Балканах и в Афганистане, в НАТО пришли к выводу о необходимости расширения потенциала блока по урегулированию конфликтов за счет объединения и комплексного использования военно-силового и гражданского антикризисных потенциалов других международных организаций и государств-партнеров.

Одновременно подчеркивается, что в случае эскалации кризисной ситуации и невозможности разрешить обострившиеся противоречия мирными средствами Североатлантический союз готов задействовать свой силовой потенциал для урегулирования конфликта на ранней его стадии. Необходимость решения альянсом всего спектра антикризисных задач обусловливает потребность "развертывать и обеспечивать действия группировок войск (сил) в зоне конфликта", а также развивать военные возможности для проведения экспедиционных операций.

В рамках реализации всеобъемлющего или комплексного подхода впервые в практике военного строительства блока признано необходимым иметь собственные силы и средства, предназначенные для решения задач в постконфликтный период, для чего взят курс на формирование "незначительных по составу" специальных гражданских антикризисных структур.

В целях поиска путей повышения эффективности реагирования на кризисы предусматривается возможность более широкого применения статьи 4 Вашингтонского договора, которая регулирует порядок проведения политических консультаций на ранней стадии возникновения конфликтной ситуации. При этом в новую стратегическую концепцию внесено положение, гарантирующее каждому члену альянса возможность инициировать обсуждение в НАТО любых вопросов безопасности для получения информации, обмена мнениями и выработки единых подходов к решению проблемы.

В условиях расширения масштабов и повышения динамичности процессов распространения ОМП и средств его доставки руководство Североатлантического союза стремится активизировать усилия мирового сообщества по противодействию попыткам отдельных государств завладеть этими видами смертоносного оружия и технологиями их производства.

Наряду с этим в документе содержится тезис о "превосходстве российской стороны по имеющимся запасам тактического ядерного оружия", а в качестве важного условия обеспечения безопасности блока выдвигается задача "добиться согласия России на повышение транспарентности в отношении ее ЯО в Европе и на передислокацию этого оружия в районы, удаленные от территории государств - членов НАТО".

Обращает на себя внимание неопределенность положений концепции, касающихся намерений Североатлантического союза содействовать укреплению режима контроля нал обычными вооружениями. В частности, остались нераскрытыми актуальные проблемы восстановления жизнеспособности Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) и ратификации Соглашения об адаптации ДОВСЕ также российские предложения по фланговым ограничениям и расширению мер доверия по линии соприкосновения РФ и НАТО.

Одним из важнейших направлении деятельности блока по расширению своей зоны ответственности является продолжение политики "открытых Дверей", осуществляемой с целью вовлечения в Североатлантический союз "всех европейских демократий", представляющих стратегический интерес для организации. С этой точки зрения в настоящее время приоритет отдается балканским государствам, интеграция которых в блок рассматривается как действенный инструмент контроля за ситуацией в Средиземноморской зоне, где сохраняются острые межнациональные и межконфессиональные противоречия.

Что касается повышения возможности по управлению кризисами, в обновленной стратегической концепции отражен тезис о необходимости развития отношений с другими международными и неправительственными организациями, обладающими мощным экономическим потенциалом и специализированными формированиями, способными решать задачи постконфликтного урегулирования.

Признавая стратегический характер взаимодействия с ЕС, альянс добивается устранения дублирования функций двух организаций при проведении операций и реализации программ создания новых образцов вооружения и военной техники. Кроме того, Североатлантический союз стремится максимально использовать антикризисный потенциал Евросоюза в операциях, проводимых под руководством НАТО.

Подходы стран Запада к выстраиванию отношений с ООН в сфере миротворчества, определяемые положениями подписанной в 2008 году совместной декларации, предусматривают расширение контактов между двумя штаб-квартирами, регулярное проведение политических консультаций и укрепление практического сотрудничества в урегулировании кризисов.

В процессе разработки новых инструментов вовлечения стран-партнеров в операции, проводимые альянсом в удаленных от Европы регионах, признано необходимым совершенствовать существующие механизмы Совета евроатлантического партнерства и придать новый импульс подобным отношениям в рамках Средиземноморского диалога и Стамбульской инициативы по сотрудничеству. Решить эти задачи намечается за счет принятия и реализации новой политики в области партнерства, которая предполагает унификацию и упрощение организации деятельности такого рода.

Одним из ключевых факторов обеспечения стабильности в Европе и других регионах мира признается развитие стратегического партнерства с Российской Федерацией, имеющего долгосрочный характер.

К сфере общих интересов отнесены: противоракетная оборона, борьба с терроризмом и пиратством, противодействие распространению наркотиков, содействие упрочению международной безопасности.

Одновременно Североатлантический союз подтвердил намерение продолжать и развивать сотрудничество с Украиной и Грузией, основываясь на принятом в Бухаресте (апрель 2008 года) решении о содействии процессу подготовки этих стран к вступлению в альянс.

В отличие от предыдущей стратегической концепции в новом ее варианте отсутствует систематизированное изложение программы реформирования военных механизмов обеспечения безопасности стран Запада. В итоговой резолюции Лиссабонского саммита содержится поручение Совету НАТО и генеральному секретарю организации подготовить пакет документов по трансформации системы реагирования на современные вызовы и угрозы. При этом главным условием успешного выполнения перспективных планов повышения военных возможностей блока называется экономическая эффективность принимаемых решений в сфере реформирования. С учетом данной установки в разделе документа по вопросам военной трансформации особое внимание уделяется мерам, обеспечивающим рациональное расходование выделяемых ресурсов па цели реформирования.

В целом анализ положений новой стратегической концепции НАТО позволяет сделать вывод о том, что в ближайшие 10 лет альянс по-прежнему будет стремиться к закреплению за собой ведущей роли в обеспечении международной безопасности, активно участвуя в урегулировании конфликтов по всему миру, особенно в тех регионах, где непосредственно затрагиваются его интересы.

¹ Справочник НАТО. Public Diplomacy Division NATO, Brussels, 2006, p.19.

^2. Понятие "всеобъемлющего (комплексною) полхода" введено на Рижском саммите НАТО (2006). Содержание концепции раскрыто в Плане действий по реализации всеобъемлющего подхода альянса к решению задач противодействия современным угрозам, утвержденном в 2008 году на сессии Совета НАТО в Бухаресте.

Зарубежное военное обозрение. - 2011. - №11. - С. 3-12.