Формирование за рубежом общественного мнения в ходе информационной войны (2017)
Майор Н. Мороз;
полковник запаса И. Смирнов,
кандидат политических наук, доцент
Современный человек живет в эпоху постиндустриального или информационного общества. Одна из основных его характеристик - активное развитие информационно-коммуникационных технологий и большая вовлеченность людей в информационные процессы. Другими словами, в XXI веке интернет-технологии и коммуникации в глобальной сети стали неотъемлемой частью их жизни.
Прогресс в сфере массовых коммуникаций и широкое распространение социальных медиа изменили подход к потреблению информации. Значительная часть коммуникаций перешла в интернетсреду, которая предлагает пользователям свободный доступ к разнообразным источникам, а также возможность высказываться и влиять на других людей. В условиях высокой информатизации общества и развития глобализационных процессов актуализируется роль так называемых информационных войн как вида воздействия на людей*.
Теоретическое обобщение опыта 260 вооруженных конфликтов и локальных войн, прошедших за последние 65 лет, позволяет сделать вывод, что по рейтингу информационное воздействие на общественное мнение по разрешению военных конфликтов оказалось на втором месте после мер военного характера. Западными военными аналитиками отмечается, что в конфликтах последнего времени возникла задача легитимизации силового вмешательства в глазах международного общественного мнения.
Следует подчеркнуть, что средства массовой коммуникации стали инструментарием информационно-психологического воздействия как на международное общественное мнение, так и на международные институты.
Впервые термин "общественное мнение" в его современном значении появляется в конце XIX века в работе французского социолога Ж. Тарда "Общественное мнение и толпа". Общественность рассматривается как совокупность людей, потребляющих одну и ту же информацию и вырабатывающих во многом совпадающие мнения и оценки, то есть общественное мнение - мнение общности, группы людей, основанное на принятии либо отрицании одинаково поданной и эмоционально окрашенной информации.
Ведущие мировые державы, имеющие соответствующий механизм государственного контроля за информационно-коммуникационным пространством, располагают широкими и разнообразными возможностями для достижения своих политических целей и защиты государственных интересов посредством влияния через средства массовой информации (СМИ) на общественное сознание как внутри своих стран, так и за рубежом. Манипулирование общественным мнением опирается прежде всего на такие СМИ, которые позволяют корректировать, регламентировать и проектировать массовое сознание и психику людей.
Следует отметить, что противостояние в информационно-коммуникационном пространстве обычно сочетается либо с разрывом военно-политического, экономического и других видов сотрудничества или одновременно с сохранением прежнего уровня взаимодействия и продолжением контактов.
Нынешняя информационная агрессия против России обусловлена неприятием Западом ее позиции, и прежде всего по украинскому кризису, сирийскому урегулированию, а также по ряду других вопросов международной повестки дня. При этом, например, несмотря на охлаждение двусторонних отношений РФ и США, страны продолжают сотрудничество, однако в информационном пространстве между ними наблюдается довольно напряженное противостояние.
Как заявил в ходе проведенной министерством обороны РФ 26-27 апреля 2017 года VI Московской конференции по международной безопасности заместитель начальника главного оперативного управления Генерального штаба ВС РФ генерал-майор И. Дылевский, информационное пространство стало новым театром военных действий, информационное оружие разрабатывают более 120 стран, а документами НАТО официально закреплено новое поле боя.
По его словам, "современные информационные технологии все чаще используются в агрессивных целях. В сочетании с экстремистскими, националистическими, расистскими действиями они способны дестабилизировать обстановку и устранить от власти любое правительство как в самом развитом, так и в отсталом государстве. Информационные технологии могут стать детонатором развязывания даже межгосударственного военного конфликта".
Анализ научной литературы и других источников показывает существенное многообразие точек зрения в классификации и описании приемов информационного воздействия на формирование общественного мнения. Перечень 40 приемов, используемых для этого при решении задач в ходе вооруженных конфликтов, был приведен в Полевом уставе армии США FM 33-1. Среди них утверждение, неодобрение, демагогические заявления, неопределенность, простота, подмена ответственности, выбор "наименьшего зла", компрометация, использование мышления и привычек простых людей, дорогие слова, лозунги, цитирование, официальные заявления, утаивание информации, подмена места действия, провоцирование и др.
Следует отметить, что описание и классификация всей совокупности существующих приемов, призванных формировать соответствующее общественное мнение, выходит за рамки данной статьи. В последнее же десятилетие в ходе противоборства в информационном пространстве наиболее активно используются следующие основные приемы.
Приемы трансформации (ослабления или гиперболизации) позиций, аргументов противника. В качестве примера можно привести неоднократно звучащие оценки предпринимаемых в последнее время мер по укреплению государственности РФ как "возврат к имперскому прошлому", "установление диктатуры" и т. п. Другой пример - ракетный обстрел США аэродрома Шайрат в Сирии 7 апреля 2017 года представлен как "наказание за применение химического оружия", "единственное средство предотвращения жертв среди мирного населения" и пр.
Более того, сегодня в различных информационных сообщениях часто происходит подмена терминов в описании военных конфликтов. Вместо слов "военная операция", "вторжение", "бомбардировка" и пр. используются "создание бесполетного пространства", "антитеррористическая операция", "гуманитарная миссия", "контроль ситуации" и т. п. Сегодня в глазах международной общественности изменено само понятие войны.
Так, информационными службами США накануне операции по штурму поддерживаемыми ими правительственными войсками Ирака г. Мосул активно создавался имидж так называемой высокотехнологичной операции, что было призвано заранее убрать из массового сознания представление о человеческих жертвах. Этот подход построен на эксплуатации принятой сегодня символизации американской армии как обладающей самым технологичным вооружением и оказывающей активную помощь в оснащении подобным оружием своих союзников. Подобная трансформация позволяет в результате обмануть общественное мнение, настраивая его в нужном направлении.
Подмена предмета спора, обсуждения происходит чаще всего через переход 1 на личностные качества противников. Зачастую компрометация лидера государства, политической партии, движения, руководства органов государственного и военного управления является достаточным основанием для дискредитации деятельности их подчиненных. Пример этого - бурно распространяемые в зарубежных СМИ голословные и бездоказательные обвинения в коррупции высшего политического руководства России, как правило, совпадающие по времени с очередным обострением ситуации на Украине или с активными фазами операции российских Вооруженных Сил в Сирии.
Осмеяние - наиболее распространенный вариант подмены. Этому приему могут подвергаться как конкретные лица, так и взгляды, идеи, программы, организации и их деятельность, различные этнические и социальные группы, против которых идет борьба. Выбор объекта осмеяния осуществляется в зависимости от целей и конкретной информационно-коммуникативной ситуации. Эффект действия данного приема основывается на том, что при осмеянии отдельных высказываний и элементов поведения объекта осмеяния к нему инициируется шутливое и несерьезное отношение, что автоматически может распространяться на всю его деятельность.
Прием отрицательных (и положительных) групп отнесения. Техника использования этого приема, независимо от содержания идей и взглядов, примерно одинакова. В каждом случае утверждается, что данная совокупность идей и взглядов является единственно правильной, и все те, кто их разделяют, обладают какими-то ценными качествами и в определенном плане лучше тех, кто разделяет другие (часто противоположные или принципиально отличные от пропагандируемых). Таким образом, создается положительное отношение к вполне определенной группе людей, якобы обладающих ценными качествами, и отрицательное - к противопоставляемой группе.
Данный прием наиболее часто применяется для оправдания действий по смене неугодных политических режимов под предлогами "несоответствия нормам демократии", "тирании", "повальной коррупции государственного аппарата" и др., что сыграло далеко не последнюю роль в ходе подготовки и осуществления государственного переворота на Украине в 2013-2014 годах.
 |
Повторение лозунгов или шаблонных фраз. Условием эффективности данного приема является прежде всего "соответствующий лозунг", то есть относительно краткое высказывание, сформулированное таким образом, чтобы привлекать внимание и воздействовать на чувства читателя или слушателя. При его конструировании могут использоваться психолингвистические процедуры, в частности символическая нагрузка фоном в употребляемых словах. Лозунг должен быть приспособлен к особенностям психики той группы людей, на которую собираются воздействовать. В качестве примера можно вспомнить звучащие как своеобразная мантра лозунги "убрать тирана", "Украина - это Европа", "Асад должен уйти", а также фразы о "вековой агрессивности русских", "европейских ценностях", "демократии", "толерантности" и др.
Фальсификация результатов опросов общественного мнения с целью вызвать у объекта информационного воздействия эмоциональный отклик и добиться его лояльности либо поддержки определенных идей, военных, политических или общественных деятелей.
Например, в разных странах мира давно действуют неправительственные и некоммерческие организации, финансируемые правительством и госдепартаментом США или американскими олигархами. Они продвигают идеи демократии, поддерживая в основном оппозиционные политические силы, а результатом их работы неоднократно становились "цветные революции".
Так, действующие в Грузии неправительственные организации "Международный республиканский институт" (International Republican Institute - IRI) и "Национальный демократический институт по международным вопросам" (National Democratic Institutefor International Affairs - NDI) специализируются на проведении исследований общественного мнения с последующим распространением их результатов в местных СМИ.
В действительности IRI и NDI занимаются моделированием реальности путем фальсифицирования итогов "социологических опросов" в пользу проамериканских сил.
В грузинском медиапространстве активно продвигается идея о применении Российской Федерацией "мягкой силы" против Грузии, чтобы воспрепятствовать ее вступлению в ЕС и НАТО. Одним из ведущих СМИ, распространяющих эту мысль, является телекомпания "Руста-ви-2", журналисты которой зачастую ссылаются на результаты исследований IRI и NDI. Таким образом формируется "правильный" посыл для грузинской общественности: страна движется в правильном направлении - присоединения к ЕС и НАТО, а Россия - агрессор, который пытается насадить грузинам свою идеологию.
Однако в действительности значительная доля населения страны вынуждена ездить на заработки в РФ, а для экономики республики было бы гораздо выгоднее расширение торговых отношений с Москвой с перспективой выхода на рынок Евразийского экономического союза, чем призрачная надежда на членство в ЕС и НАТО. Эти факторы игнорируются IRI и NDI, которые целенаправленно в своих опросах занижают показатели поддержки населением России.
 |
Итоги опросов IRI и NDI говорят о широкой поддержке курса на евроинтеграцию и нежелании восстановления партнерства с Москвой. Например, результаты показывают, что за вступление Грузии в НАТО выступают якобы 68% респондентов, за членство в ЕС - 77% При этом ответы на вопрос о правильности политического пути страны свидетельствуют об обратном.
39% опрошенных полагают, что Грузия развивается в неправильном направлении (то есть считают ошибочным прозападный курс), 36% уверены, что в республике вообще нет развития, и только 10% - что страна на правильном пути (то есть одобряют политику евроинтеграции).
Логично предположить, что показатели настроения в грузинском обществе при ответах на оба вопроса должны примерно совпадать, однако здесь мы видим поляризацию мнений, а это несколько странно.
При проведении исследования общественного мнения важно учитывать, кто выступает его заказчиком. Этот немаловажный фактор также может привести к искажению результатов.
Заказчики, в интересах которых проводятся опросы, получают возможность влиять на общественное мнение путем сокрытия негативных для них результатов и освещения только благоприятных аспектов. Директор Киевского международного института социологии В. Паниотто отмечает, что зачастую они используют социологические данные для влияния на общественное мнение, выдавая желаемое за действительное. В СМИ выборочно публикуются только те данные, которые выгодны заказчику, а остальные результаты не афишируются. Таким образом, ситуация преподносится избирательно и однобоко.
Кроме того, для получения ожидаемого эффекта итоги социологических исследований требуют опубликования и ознакомления с ними как можно большего числа объектов воздействия. Они формируют в обществе представление о том, какие проблемы на сегодняшний день наиболее актуальны.
Имея возможности распространения результатов опросов в информационно-коммуникационном пространстве, заказчик способен предоставлять темы для общественных дискуссий и управлять их развитием. Иными словами, искусственно привлекается внимание к одним вопросам, они преподносятся в нужном ракурсе, в то время как невыгодные заказчику проблемы вытесняются из информационного поля на второй план и не обсуждаются.
Преднамеренная фальсификация исследований общественного мнения также может происходить в процессе разработки опросников, составления выборки респондентов, при обработке полученных данных.
Респондентам задаются различные виды вопросов: открытого, закрытого, полуоткрытого типа и т. д. При этом манипуляция мнением опрашиваемого может происходить на этапе выбора им ответов. Если речь идет об анкетном опросе, то респондент зачастую выбирает из предложенных вариантов ответ, наиболее соответствующий его суждениям, при отсутствии же графы "другое (напишите свой вариант ответа)" человек заведомо ограничен рамками предоставленных ему ответов. В ряде случаев вопрос предполагает ответ только "да" или "нет". В обеих ситуациях опрашиваемый лишен свободы полностью высказать свое мнение и вынужден "подгонять" свои мысли под имеющиеся в анкете ответы, хотя те могут не до конца совпадать с его взглядами.
Бывший редактор американской службы опросов общественного мнения "Гэл-лап" Д. Мур отмечает, что для таких вопросов, когда респондент оказывается в ситуации вынужденного выбора, существует термин forced-choicequestion.
В качестве примера он приводит вопрос: "Поддерживаете ли Вы участие США в возглавляемом НАТО союзе, который установил бесполетную зону над Ливией?". Предполагается, что опрашиваемый должен ответить "да" или "нет", в то время как его истинные настроения могут выходить за рамки этих односложных вариантов.
Д. Мур поясняет: "Возможно, вы поддерживаете участие США, но выступаете против главенствующей роли НАТО в союзе, или же вы считаете, что не располагаете достаточной информацией по данному вопросу, чтобы высказать свое мнение". Однако от респондента зачастую требуют точного и однозначного ответа.
К тому же необходимо учитывать социальную, экономическую и политическую обстановку, в которой проводятся исследования. Определенные события могут повлиять на характер ответов людей. Например, в настоящее время на Украине на государственном уровне развернута антироссийская кампания, в ходе которой любое проявление симпатии по отношению к России и ее гражданам жестко пресекается, вплоть до арестов. В такой ситуации становится опасно открыто выражать свою позицию даже в ходе социологических исследований.
Ряд опросов украинцев был проведен после череды убийств пророссийских активистов, что напрямую отразилось на их результатах. Респонденты боялись говорить то, что на самом деле думают, и на все вопросы давали "правильные ответы". Итоги подобных опросов соответствуют общей русофобской риторике украинских властей: общественность единогласно и добровольно выражает поддержку политическому курсу Киева, которым не предусмотрено сближение с Москвой, причем вовсе не под воздействием пропаганды и методов устрашения.
Манипулирование мнением респондентов также осуществляется с применением различных методов постановки вопросов. Например, в ходе опросов украинцев по теме предоставления Донбассу особого статуса задавался вопрос: "Кто должен восстанавливать Донбасс?" 30% респондентов ответили - Россия, другие 30% - Донбасс своими силами и средствами и только 23,5% опрошенных полагают, что это обязанность Украины.
При этом людей не спрашивали, на чем основано их мнение. Корректно было бы также задать вопрос, почему они так считают, и указать среди вариантов ответов тот факт, что Донбасс является частью Украины. То есть на вопрос "Кто должен восстанавливать Донбасс? Почему?" один из вариантов ответа должен звучать, например, так: "Украина, потому что Донбасс является ее частью".
Заведомое отсутствие подобных вопросов и ответов не показывает всю полноту картины настроений в обществе, не демонстрирует причинно-следственные связи социальных явлений, а также позволяет обходить стороной острые проблемы, подводя читателя результатов опроса к мысли, что Россия оккупировала Донбасс и виновата в экономических проблемах Украины. Человек склонен повиноваться инстинкту толпы и соглашаться с мнением большинства, а в данном случае складывается впечатление, будто большинство выступает на стороне киевских властей и антироссийских настроений.
Неправильная или нерепрезентативная выборка также ведет к искажению результатов исследования. Для опроса могут привлекаться представители не всех, а только отдельных регионов страны или определенных городов либо районов, где преобладают "правильные" настроения. Например, в ходе социологических исследований на Украине зачастую в опросах участвуют преимущественно крупные населенные пункты. К тому же в стране негласно существует разделение на традиционно пророссийски и антироссийски настроенные регионы, с учетом чего также корректируется выборка респондентов.
Как отмечает журналист американского журнала "Форбс" М. Адоманис, анализируя результаты одного из масштабных социологических исследований на Украине в 2015 году, "опросом не были охвачены регионы, население которых в политических и социальных вопросах традиционно придерживается консервативных взглядов". В связи с этим неудивительно, что результаты исследований общественного мнения демонстрируют высокую поддержку прозападного курса.
Упор на критику позиции противника, избегание собственных конструктивных предложений по конфликтным вопросам. К этому приему часто прибегают политики и СМИ, прямо или косвенно поддерживающие противостоящие стороны. Кроме того, для представляющих себя "нейтральными" участников информационного обмена острая критика тех либо иных действий отдельных органов государственного и военного управления, военачальников, войск является наиболее более легким и приносящим политические дивиденды делом, чем разработка и реализация реальных конструктивных предложений по улучшению положения дел.
Эмоциональная подстройка. С помощью данного приема одновременно с передачей определенной информации у аудитории создается соответствующее настроение. Этому могут способствовать различные средства (внешнее окружение, определенное время суток, освещение, музыкальный фон, показ разрушенных зданий, трупов, разбитой техники и т. п.). На таком фоне передается соответствующая информация, восприятие которой усиливается с помощью возникших эмоций.
Одной из наиболее распространенных разновидностей использования данного приема является определенная последовательность подачи информации. Так, блоки теленовостей в США и западных государствах о ситуации в Сирии, как правило, начинаются с репортажей о страданиях беженцев: стариков, женщин и детей, вынужденных покинуть свои дома. Далее проходит информация о военных действиях сирийских вооруженных сил против так называемой оппозиции с упором на якобы небывалое количество жертв среди мирного населения, после чего у неискушенного зрителя возникает твердое убеждение, что в страданиях беженцев виновно именно правительство страны.
В человеческом сознании сильнее закрепляется информация, которая затрагивает эмоциональную сферу человека, заставляет сопереживать, при этом вся остальная после этого может не восприниматься как достоверная. В дальнейшем люди легко подхватывают актуальные тренды, не проверяют достоверность получаемых сведений и порой невольно становятся распространителями дезинформации, например нажимая под видеороликом в социальной сети кнопку "поделиться".
Журналистка американской газеты "Вашингтон пост" К. Дьюи отмечает, что люди, которые верят ложным новостям, чаще всего заинтересованы в потреблении информации, которая подтверждает их взгляды, даже если она демонстративно не правдива. Подобных читателей довольно трудно переубедить даже хорошо аргументированным опровержением. Сам факт быстрого и широкого распространения так называемого фейкового контента свидетельствует о том, во что люди склонны верить.
Игра на цифрах и деталях. Детализация любой, даже заведомо ложной, информации вызывает большее доверие у аудитории. Кроме того, приводимые в качестве аргументов данные о рейтингах политиков или об опросах общественного мнения (часто недостоверные, "подкорректированные" в нужную сторону) сами по себе способны убедить склонных к конформизму людей.
Приклеивание ярлыков - часто используется в целях дискредитации противостоящей стороны. Например, в ходе внутренних вооруженных конфликтов широко используются ярлыки: "оккупанты", "фашисты", "мародеры" и прочие - по отношению к регулярной армии со стороны оппозиции; "сепаратисты", "террористы", "бандиты" и прочее - по отношению к деструктивным силам со стороны государства.
Ссылка на авторитет (иногда называют продвижение через медиаторов). Данный прием основывается на том, что эффективное информационное воздействие на общественное мнение часто осуществляется не непосредственно СМИ, а значимыми, известными людьми. Эти лица обозначаются как медиаторы. В качестве них для различных социальных групп и слоев могут выступать неформальные лидеры, политические деятели, представители религиозных конфессий, деятели культуры, науки, искусства, спортсмены и т. д. Могут также использоваться свидетельства "очевидцев", "простых людей" и пр.
Ярким примером последнего является история вымышленной девочки из Алеппо Баны Алабер, которая с сентября 2016 года вела аккаунт в англоязычном сегменте социальной сети "Твиттер", публикуя там жалобы на обстрелы мирного населения города войсками РФ и сирийской армией, а также призывы о помощи, "Девочка" даже призывала развязать новую мировую войну, чтобы "спасти детей" и "остановить Россию". Эти публикации активно использовались западными политиками и СМИ для обвинений вооруженных сил Сирии и России в военных преступлениях.
Использование слухов. Они могут использоваться для зондирования общественного мнения, для создания положительного или отрицательного отношения к происходящим событиям или их участникам. Сама подача новости типа "Слухи о многочисленных жертвах среди мирного населения не подтвердились" способствует тому, чтобы в массовом сознании отложилось нечто обратное. Кроме того, в условиях зарождения или эскалации вооруженного конфликта слухи могут иметь самые широкие последствия.
 |
Использование явной дезинформации, или "техника "большой лжи", - распространение ложных сведений часто по принципу "чем наглее ложь, тем быстрее в нее поверят", - грубый, но эффективный и довольно часто встречающийся прием. К нему прибегают, как правило, в момент принятия какого-либо важного политического решения. Когда же будет известна правда, цель дезинформаторов к тому времени будет достигнута. Для подачи ложных сведений обычно привлекают (часто "втемную") сторонних журналистов из широко известных, весомых СМИ. Им могут предоставлять на протяжении какого-то времени важную эксклюзивную информацию.
Так, в качестве примера может служить нашумевшая история о бомбардировке химическими боеприпасами поселка Хан Шейхун в провинции Идлиб (Сирия) в начале апреля 2017 года, которую якобы устроила авиация сирийских правительственных войск. Информация о ней послужила поводом для ракетного обстрела США аэродрома Шайрат в Сирии, что в конечном итоге существенно осложнило военно-политическую обстановку в регионе. При этом никаких убедительных доказательств применения химического оружия именно правительственными войсками приведено не было, а международное расследование инцидента по сей день тормозится по надуманным поводам.
Утечка "секретной" информации - часто устраивается самими органами государственной власти или спецслужбами противоборствующих сторон для проведения зондирования общественного мнения либо реакции на свои будущие действия. Если та крайне негативна, власти всегда имеют возможность опровергнуть "сенсационную" информацию.
Классическим примером использования последних двух приемов стали действия командования коалиционных группировок во главе с США при подготовке и проведении операций в Ираке, Афганистане, Сирии и др. Так, через СМИ активно распространялась заведомо ложная информация о характере подготовки ВС к возможным боевым действиям, количестве переброшенной в регион живой силы и техники, сроках начала боевых действий. При этом для доведения информации создавались специальные группы журналистов, прошедших проверку на лояльность и давших подписку о неразглашении доверительной информации. Одновременно значительно сокращалось число иностранных журналистов, аккредитованных в штабах, и вводилась жесткая цензура на передаваемую информацию.
Сегодня Россия сталкивается с беспрецедентным объемом критики, ложных обвинений и сфабрикованных доказательств ее причастности к тем или иным событиям. По словам Президента РФ Владимира Путина: "Авторитетнейшие СМИ в Европе превратились в орудие для манипуляции общественным мнением, а информационные войны стали повседневной реальностью".
В столь непростых условиях России необходимо наращивать информационное сопротивление, своевременно выявляя и предотвращая угрозы ее безопасности в медиапространстве, а также симметрично отвечая на осуществляемую против нее информационную агрессию и не допуская безнаказанного распространения дезинформации и манипулирования сознанием россиян и граждан других государств.
Таким образом, исходя их вышеизложенного можно сделать следующие выводы:
- научно-технический прогресс в области информационных технологий, развитие средств массовой коммуникации стерли национальные границы в информационном пространстве и создали беспрецедентные возможности для влияния на население других государств, трансформацию исторически сложившейся культуры, основных мировоззренческих и идеологических установок;
- особую озабоченность сегодня вызывает угроза навязывания внешних принципов устройства жизни и общества, снижение военного потенциала государств путем воздействия на индивидуальное, групповое и массовое сознание;
- приемы и методы информационного воздействия на общественное мнение опираются прежде всего на СМИ, позволяющие корректировать, регламентировать и проектировать массовое сознание и психику Людей. При этом упор делается на использование законов психологии, некритическое восприятие и политическую неопытность населения.
* В ряде источников встречается другое название - информационно-психологическая война. Этот термин был заимствован из профессиональной лексики американских военнослужащих, который в оригинале звучит как information and psychological warfare.