Радикальный ислам как один из факторов нестабильности в ближневосточном регионе (2021)
С. Михайлов,
кандидат исторических наук
В последние десятилетия ислам весьма активно распространяется по планете и заполняет собой вакуум идеологии и веры в умах молодежи. Одновременно отмечается радикализация мусульманских течений и общин, что провоцирует религиозные войны под лозунгами джихада (борьбы с неверными) и обостряет отношения между самими мусульманами. Эти обстоятельства использует руководство ряда государств, стремясь превратить радикальные исламистские группировки в свое оружие и инструмент в борьбе за власть, территории и ресурсы.
Широкую известность в Африке, Азии и на Ближнем Востоке получили международные террористические группировки (запрещены в РФ) "Боко харам" (Нигерия), "Аш-Шабаб" (Сомали), "Исламское государство Ирака и Леванта" - ИГИЛ (Сирия, Ирак), "Джабхат ан-Нусра" (Сирия) , Исламское движение талибов (Афганистан, Пакистан) и десятки других.
В последние годы отмечается обострение отношений внутри мусульманского мира между двумя основными течениями ислама: суннизмом и шиизмом. В целом количественное соотношение суннитов и шиитов на Ближнем Востоке примерно равно. Шииты составляют 98% населения в Иране, 75% в Бахрейне, 54% В Ираке, 45%в Йемене, 30% в Ливане, 27% в ОАЭ, 25% в Кувейте, 20% в Катаре, 20% (включая алавитов) в Сирии и 10% в Саудовской Аравии.
Следует отметить, что теологические различия течений ислама настолько малы, что могут быть легко нивелированы ради единства и спокойствия мусульман. Все они следуют основным постулатам ислама, в том числе соблюдают пост в месяц Рамадан, главной священной книгой для них является Коран, во время хаджа - паломничества мусульман в Мекку и Медину - сунниты и шииты вместе поклоняются священному камню Кааба в Запретной мечети.
Несмотря на это, в последние десятилетия именно с подачи США в сознание международного сообщества закладывалась мысль о том, что главной угрозой стабильности и безопасности Ближневосточного региона является шиитский Иран, который после исламской революции 1979 года последовательно "расширяет свое влияние, провоцируя соседей-суннитов, в первую очередь Саудовскую Аравию, на защитную реакцию". В подтверждение этого приводятся факты прихода шиитов к власти в Ираке, участие иранских шиитских добровольцев в боевых действиях в Сирии, поддержка Тегераном экстремистских и террористических, по мнению американцев, организаций в Ливане, а также хуситов (шиитов-зейдитов) в Йемене.
Однако при рассмотрении этой проблемы становится ясно, что нынешняя кризисная ситуация на Ближнем Востоке спровоцирована внерегиональными силами, прежде всего, самими Соединенными Штатами.
Необходимо отметить, что лидер иранской революции Хомейни всегда настаивал на ее исламском, а не ограниченно шиитском характере. Провозглашенная им политика предполагала не вражду, а мирное сосуществование различных течений в исламе. Равновесие было нарушено вовсе не Ираном, а США, вторгшимися в 2003 году в Ирак и свергнувшими президента С. Хусейна (суннита). Шиитское большинство получило власть в Багдаде в результате американского, а не иранского вмешательства. При этом часть лидеров-шиитов до этого находилась в эмиграции в Иране и была довольно тесно связана с иранскими правящими кругами и спецслужбами. Несмотря на длительное пребывание американских войск в Ираке, иранские аятоллы постепенно смогли занять место одного из основных союзников Багдада и прочно закрепились в этой стране. Тегеран приложил значительные усилия по созданию народного ополчения "Аль-Хашд аш-Шааби", члены которого не только наводят свой особый шиитский порядок в Ираке, дискриминируя при этом арабов-суннитов и курдов, но и в качестве наемников привлекаются к боевым действиям на стороне правительства Б. Асада в соседней Сирии.
В связи с этим Вашингтон начал всячески поощрять страхи суннитских монархий Персидского залива перед "растущими амбициями Тегерана". В пропагандистских целях госдепартаментом и спецслужбами США фабриковались и распространялись мифы о шиитском фанатизме, иранской ядерной угрозе, "кровавой диктатуре аятолл", антинародном режиме Б. Асада. Таким образом была создана идеологическая база новой "охоты на ведьм".
Ближайшие цели искусственного разжигания суннитско-шиитского конфликта весьма очевидны: уничтожение или ослабление Ирана и его региональных партнеров (правительства Б. Асада в Сирии и ливанской шиитской организации "Хизбаллах" в Ливане), усиление давления на правительство шиитского большинства в Ираке, дальнейшая международная изоляция Тегерана в целом.
Одновременно запущенная антииранская кампания позволила Вашингтону объединить ближневосточных союзников, не допустив их выхода из-под своего влияния. Кроме того, "растущая угроза со стороны Ирана" позволяет США продвигать в регионе инициативу создания Ближневосточного стратегического союза, который призван стать своего роды "ближневосточным НАТО", нацеленным, прежде всего, на противостояние Тегерану.
Убеждение международного сообщества в том, что насилие и кровопролитие на Ближнем Востоке является следствием суннитско-шиитского конфликта позволяет США снять с себя, а также со своих союзников ответственность за вмешательство, в том числе вооруженное во внутренние дела стран региона, за двойные стандарты и сотрудничество с радикальными экстремистскими и террористическими группировками.
Все более очевидным становится тот факт, что нет, как такового, суннитско-шиитского противостояния. Есть лишь стремление внешних игроков за счет раздуваемой и провоцируемой вражды между мусульманами реализовать свои собственные интересы на Ближнем Востоке - сохранить военное присутствие и контроль над ресурсами, создать новые военно-политические союзы и осуществлять дальнейшую милитаризацию региона, наращивая поставки продукции военного назначения.
К настоящему времени в Юго-Западной Азии возник так называемый шиитский полумесяц или шиитская дуга от Ирана и побережья Персидского залива через Ирак, Сирию и Ливан к Средиземному морю, что не могло не вызвать ответной враждебной реакции правительств суннитских государств и активизации деятельности радикальных исламистских суннитских группировок типа "Аль-Каиды", ИГИЛ, "Джабхат ан-Нусры" и десятков других. В какой-то мере образование в 2014-2016 годах на территории Сирии и Ирака квазигосударства под названием "Исламский халифат" объясняется попыткой радикально настроенных суннитов "восстановить историческую справедливость" по лекалам VII века и вернуть власть "истинным" мусульманам - суннитам Сирии и Ирака.
В качестве противовеса шиитской экспансии в Сирии выступила суннитская Турция, войска которой оккупировали часть северо-западных и северных районов страны. Анкара пытается создать на подконтрольных ей территориях альтернативные Дамаску региональные и муниципальные органы власти, новую армию, специальные службы и полицию. Президент Р. Эрдоган делает ставку на представителей арабо-суннитской оппозиции и проживающих вдоль турецкой границы сирийских туркоманов, которые также исповедуют суннизм. Власти страны планируют переместить на север Сирии до миллиона сирийских беженцев-суннитов из лагерей, расположенных на турецкой территории. Часть радикально настроенных боевиков известных террористических группировок типа "Джабхат ан-Нусра" власти Турции используют для формирования местных спецслужб и полиции, других перебрасывают воевать в Ливию против сил маршала Х. Хафтара.
Экспансия шиитского Ирана в Юго-Западной Азии встречает ожесточенное сопротивление претендующего на роль лидера в мусульманском и арабском мире короля Саудовской Аравии Сальмана и его суннитских союзников. Не случайно, король КСА носит также титул хранителя двух святынь: священной мечети аль-Харам (г. Мекка) и мечети пророка Мухаммеда (г. Медина).
Следует заметить, что сейчас достигнут довольно высокий уровень интеграции монархий Персидского залива в различных областях (политическая, военная, военно-техническая, финансовая, торгово-экономическая, таможенная и т. п.), проводятся совместные учения и маневры всех видов вооруженных сил, на которые приглашаются представители и воинские контингенты Египта, Иордании, Марокко, других арабских стран. На уровне политиков и экспертов рассматривается и идея создания в регионе арабского оборонного союза по типу НАТО (мини-НАТО или арабского НАТО).
Эти планы пока выглядят нереальными, так как несколько отличную от КСА позицию по отношению к Ирану занимают власти Египта, Катара, Кувейта и Султаната Оман. Последние три государства не отказываются от сотрудничества с Тегераном в торгово-экономической и других областях и считают, что все разногласия с иранским руководством лучше решать путем уважительного диалога и переговоров. Эр-Рияд в его нарастающем противостоянии с Тегераном в Заливе открыто поддерживают лишь Бахрейн и ОАЭ, а также Иордания.
Кроме того, сохраняется соперничество Эр-Рияда с Анкарой за влияние в Сирии и Ливии.
Пандемия коронавируса и падение цен на углеводороды, а также вновь введенные США антииранские санкции существенно ограничили возможности Тегерана по финансовой и военной поддержке шиитских общин региона и ведению прокси-войн в Йемене и Сирии. Как известно, в предыдущие годы в десятках городов Ирана неоднократно отмечались масштабные стихийные волнения населения из-за нерешенности социально-экономических проблем. Одним из требований протестующих было прекращение финансовой помощи Б. Асаду и другим зарубежным клиентам Тегерана.
Бюджеты Саудовской Аравии и других нефтедобывающих государств Арабского Востока также испытывают некоторый дефицит финансовых средств. Скорее всего, суннитско-шиитские конфликты будут на какое-то время ограничены по масштабам или даже заморожены, не исключено, что Эр-Рияд и Тегеран попробуют возобновить прерванный несколько лет тому назад политический диалог и достигнуть хотя бы на время какого-то консенсуса по наиболее острым региональным проблемам. Ряд мусульманских и арабских стран (Пакистан, Ирак, Кувейт, Оман, Катар) высказывают готовность выступить посредниками в налаживании контактов и урегулировании отношений между Саудовской Аравией и Ираном.
Не исключено, что на какое-то время может стихнуть взаимная враждебная риторика на государственном уровне, конфликты могут быть заморожены и на фронтах суннитско-шиитских прокси-войн будет зафиксировано нынешнее положение, но прочного мира в регионе на долговременной основе ожидать не приходится. Иран вряд ли откажется от дальнейшей поддержки шиитских общин на Арабском Востоке, поскольку это важная составляющая часть его внешней политики, а королевская семья Аль-Саудов приложит все силы, чтобы сохранить доминирующее положение арабо-суннитского большинства в своей стране и в мусульманском мире в целом.
По мнению зарубежных экспертов, вариант открытого вооруженного конфликта между Ираном и монархиями Персидского залива во главе с Саудовской Аравией даже в условиях новой провокации в складывающихся условиях маловероятен. В Тегеране и Эр-Рияде есть понимание, что любая война между ними, как региональными державами, может привести не только к большим человеческим жертвам и разрушениям инфраструктуры, но и к утрате власти нынешними правителями.
Поэтому наиболее вероятным вариантом прямого военного столкновения между КСА и Ираном возможны лишь ограниченные по масштабам вооруженные конфликты в морской акватории и на прилегающих участках побережья. Стороны могут обменяться атаками на корабли, ракетными ударами, налетами авиации, ударами боевых дронов, поставить минные заграждения и осуществить диверсии в акватории Персидского, Оманского заливов и Ормузском проливе. Подобные инциденты уже имели место в этом районе в период ирако-иранской войны и в настоящее время, поэтому обе стороны уделяют особое внимание развитию своих ВМС и сил береговой обороны.
В мае-июне 2019 года отмечались атаки неопознанных судов на танкеры Саудовской Аравии, Норвегии и Японии, следовавшие из Персидского залива через Ормузский пролив в сторону Аравийского моря. Имели место взрывы и пожары на бортах этих танкеров. Иран отверг все обвинения Вашингтона и его западных союзников в своей причастности к этим терактам.
С 25 октября до 15 ноября 2019 года в Персидском и Оманском заливах, а также в Аравийском море и в Акабском заливе состоялись крупные военно-морские учения под командованием США, в которых приняли участие ВМС 56 государств, включая Саудовскую Аравию, Пакистан и ряд других стран региона.
Важным компонентом ограниченных по масштабам военных действий Ирана против КСА и его союзников из числа монархий Персидского залива могут стать также ракеты классов "земля - земля", "корабль - поверхность", "воздух - земля" и боевые беспилотные летательные аппараты (БПЛА). Вынужденный под давлением мирового сообщества свернуть военную часть ядерной программы (СВПД от 2015 года) Иран стал больше внимания уделять развитию своей ракетной программы и созданию БПЛА.
14 сентября 2019 года с помощью беспилотников и крылатых ракет йеменские хуситы успешно атаковали нефтяное месторождение Хураис и предприятие первичной очистки нефти месторождения Абкаик в Саудовской Аравии. Материальный и финансовый ущерб нефтяной отрасли КСА оказался весьма значительным. Несмотря на то что ответственность за эти атаки взяли на себя повстанцы-хуситы из йеменского шиитского движения "Ансар Аллах", Эр-Рияд и Вашингтон обвинили Тегеран в организации нападений на эти стратегически важные нефтяные объекты Саудовской Аравии.
Тем не менее в новом масштабном конфликте в зоне Персидского и Оманского заливов не заинтересованы не только Тегеран и Эр-Рияд, но и ведущие страны мира: Китай, Индия, Россия и другие крупные государства. Учитывая, что через Ормузский пролив следуют танкеры, на долю которых приходится около 20% объемов мирового рынка нефти и 25% сжиженного газа, любой вооруженный конфликт в этом районе может еще больше усугубить мировой финансово-экономический кризис. Следует заметить, что большую часть углеводородов из этого региона потребляют Китай и страны Азиатско-Тихоокеанского региона.
Все актуальнее становится проблема интеграции Ирана в мировое сообщество.
Практика санкционного давления и дальнейшей изоляции Тегерана не приносит своих плодов и провоцирует все новые конфликты в регионе. Выход Вашингтона в одностороннем порядке из ядерной сделки с Ираном вряд ли послужит снижению напряженности в Юго-Западной Азии. Более оправданным было бы сохранить с таким трудом достигнутый общими усилиями СВПД, который стал важным шагом на пути сохранения ДНЯО.
Таким образом, равноправное сотрудничество США и Запада с Тегераном могло бы создать благоприятные условия и для нормализации отношений между Тегераном и Эр-Риядом. В перспективе можно было бы добиваться превращения Персидского залива и прилегающих к нему территорий не только в зону, свободную от ядерного оружия, но и в демилитаризованный регион, что послужило бы основой для снижения общей напряженности военно-политической обстановки в Юго-Западной Азии.