Будущие войны как угроза существованию человечества (2002)
А. Краснов,
доктор военных наук, профессор
В результате научно-технического прогресса в области вооружений людские и материальные потери во время войн неуклонно возрастали. Так, в Первой мировой войне число погибших в воевавших странах составило около 30 млн человек, а уничтоженные материальные средства оцениваются в 27,8 млрд долларов. Вторая мировая война унесла более 50 млн человеческих жизней, а общая стоимость разрушений на всех театрах войны достигла астрономической суммы - 316 млрд долларов. Но еще быстрее росла доля жертв среди гражданского населения, которая в современных войнах и вооруженных конфликтах (до создания высокоточного оружия) приблизилась к 90%
В своих исследованиях западные военные эксперты отмечают, что в настоящее время ситуация в мире резко осложнилась в связи с наличием ядерного оружия (ЯО). Его боевые свойства и возможности по разрушению объектов и физическому уничтожению людей оказались настолько велики, что в зарубежной прессе утвердилось мнение о том, что ядерная война приведет к взаимному уничтожению и в ней не будет победителей. Именно это обстоятельство послужило сдерживающим фактором в Карибском кризисе 1962 года, когда ядерное равновесие находилось на грани срыва. Только благодаря совместным усилиям США и Советского Союза удалось избежать ядерной войны, угрожающей существованию человечества.
Однако в начале 80-х годов к перечню стратегических концепций Соединенных Штатов добавилась новая - ограниченного ядерного конфликта, или упреждающего "разоружающего" удара. В ней допускалось использование относительно небольших ядерных сил и предусматривалось избирательное поражение отдельных объектов или выбор ядерных боеприпасов, не разрушающих объекты, например нейтронных бомб. При этом ЯО рассматривалось только в контексте сдерживания от развязывания войн и вооруженных конфликтов. Целью было не победить, а лишь удержать от нападения враждебную сторону. Однако военно-политическое руководство США не скрывало, что при известных обстоятельствах это могло привести к ответно-встречным ядерным ударам.
Западные военные эксперты указывают также на негативные последствия активного воздействия на среду обитания и жизнедеятельности людей так называемого экологического оружия - дефолиантов, гербицидов и других ядохимикатов, которые впервые применялись еще в войне в Индокитае (1961-1975). В результате этого были уничтожены тропические леса, причинен громадный ущерб посевам сельскохозяйственных культур и пострадало около 2 млн человек, проведение же "погодных операций" - "засева" химическими реагентами облаков, искусственно вызывавших ливневые осадки, привело к разрушению дамб и плотин, затоплению рисовых полей и создало угрозу жизни 15 млн человек. Столь губительные для населения и природы последствия сказывались в этом обширном регионе на протяжении длительного периода.
В современных условиях, согласно взглядам большинства западных военных экспертов, непосредственная угроза развязывания ядерной войны и применения других средств массового поражения сведена к минимуму, что обусловлено политикой ведущих государств мира и подкреплено значительным сокращением ядерного потенциала в рамках договоров СНВ-1 и ОСВ-2. При определении же характера будущих возможных войн, равно как и их последствий, мнения далеко неоднозначны, а иногда диаметрально противоположны.
Ряд военных политиков полагает, что облик будущих войн будет характеризоваться не только пространственным размахом, темпами и другими параметрами операций, но и угрожающими масштабами материальных и людских потерь. Приоритетная роль в этом принадлежит системам оружия массового поражения (ОМП), которые получат дальнейшее развитие. В связи с этим войны будущего представляют гораздо большую опасность, чем войны прошлого. Даже региональные войны несут в себе угрозу для всего человечества.
В подтверждение своих взглядов военные теоретики ссылаются на упомянутые выше ядерные угрозы и пагубные последствия воздействия на природу в случае их реализации, а в качестве вероятных источников новых угроз рассматривают достижения невоенных наук и технологий, результаты которых могут быть использованы для массового уничтожения людей. Среди них, например, выделяется такая на первый взгляд мирная наука, как биология, но на ее основе может быть создано (и уже создается) биологическое оружие, действие которого заключается в использовании болезнетворных свойств микроорганизмов, вызывающих различные массовые заболевания людей. Ведущие американские микробиологи уже составили перечень инфекций, которые по степени опасности расположили в такой последовательности: чума, сибирская язва, туляремия, геморрагические лихорадки, натуральная оспа. Последняя, кстати, единственная инфекция, которую удалось искоренить во всем мире. При отсутствии иммунитета у огромной массы населения эпидемия оспы может принять гигантские размеры, и страна, подвергшаяся биологической агрессии, окажется неготовой противостоять этой угрозе.
Ученые с тревогой отмечают дальнейшее совершенствование существующих средств массового поражения, в частности экологического оружия, арсенал которого постоянно увеличивается, несмотря на запреты и различные ограничения. По их прогнозам, наука может достичь такого уровня, когда человек будет способен влиять на некоторые глобальные природные процессы: вызывать разрушительные землетрясения, ураганы, бури, цунами, способствовать активизации вулканической деятельности, разрушению озонового слоя атмосферы Земли, изменять направление течения рек.
Прогнозируя последствия будущих войн, военные теоретики указывают и на продолжающееся неконтролируемое распространение ЯО и радиоактивных материалов по всему миру, в том числе в так называемых странах-"изгоях" (Иран, Северная Корея, Ирак и другие), и наличие у ряда из них современных биологических технологий для производства самых опасных возбудителей инфекций (Ирак, Иран). Некоторые из этих государств игнорируют нормы международного права и не придерживаются политики ядерного сдерживания, что ставит под угрозу жизнь многих тысяч людей в сопредельных регионах. При этом подчеркивается, что использование одновременно всех видов ОМП многократно усилит эффект применения каждого из них и уничтожит на Земле все живое. Во внимание принимаются также последствия ударов противника по предприятиям атомной и химической промышленности, а также по другим опасным объектам, чреватых экологическими катастрофами.
Не снимается опасность неправильной оценки намерений противостоящей стороны военно-политическим руководством государств, а также ошибочных решений и действий должностных лиц, что может привести к неспровоцированной агрессии и поставить под вопрос физическое выживание целых наций и даже стран.
Анализируя этот перечень наиболее вероятных опасностей, некоторые иностранные военные специалисты приходят к выводу, что, с одной стороны, технологические возможности создания беспрецедентных по своей опасности боевых многофункциональных суперсистем становятся неадекватными в качестве методов разрешения военных конфликтов, а с другой - военные столкновения по-прежнему остаются одним из наиболее действенных способов разрешения противоречий между государствами. Следовательно, проблема выживаемости человечества в условиях применения сторонами современного и гипотетического оружия становится одной из глобальных, что требует корректировки сложившихся взглядов и понятий.
Западные аналитики, придерживающиеся другой точки зрения, указывают на узкий и односторонний подход к пониманию войн, который придает проблеме видимость неразрешимой и фатальной. Одни из них отмечают, что за срок, превышающий полвека, в мире не случилось ни одной крупномасштабной войны. Мировые войны прошлого ныне трансформировались в локальные войны и вооруженные конфликты, где нет необходимости в применении ОМП. Поэтому нецелесообразно вкладывать материальные и финансовые ресурсы в расчете на виртуальные угрозы, а нужно думать о дне сегодняшнем - малых региональных и локальных конфликтах (конфликтах низкой и средней интенсивности) и, соответственно, совершенствовать формы и способы военных действий, а также традиционный спектр современного вооружения для ведения обычной войны.
Другие эксперты, соглашаясь с тем, что войны будущего не укладываются в привычную схему военного противоборства, указывают на так называемые "бесконтактные" войны (войны без фронтов), в которых победа может быть достигнута разгромом экономического потенциала противоборствующей стороны с помощью не ядерного, а обычного, весьма эффективного высокоточного оружия без уничтожения живой силы противника и гражданского населения. Упоминаются также войны в космосе, представляющем самостоятельный театр военных действий, - информационные, психологические (их целями являются вывод из строя систем управления войсками и оружием, морально-психологическое воздействие на противника), а также другие виды войн, не связанные с массовыми потерями войск и населения. Правда, эксперты признают, что характер таких войн еще находится в области гипотез и самых осторожных предположений, но при этом указывают, что из-за страха перед всеуничтожающей силой нового оружия особое значение приобретают факторы, не разъединяющие, а объединяющие страны и народы, в частности интеграционные процессы, связанные с глобализацией мировой экономики.
Несмотря на различия во взглядах, те и другие эксперты смотрят на войны, несущие неисчислимые беды народам, как на неизбежное зло, однако считают, что они не могут стать угрозой для человечества на всей планете. Министр обороны США Дональд Рамсфельд, говоря о военных угрозах XXI века, подчеркивает, что если прежде планирование в сфере обороны определялось в значительной степени бедностью вооружения, зацикленностью на небольшом наборе опасностей, то ныне центр тяжести должен быть перенесен на модель с применением сил и средств, необходимых для сдерживания и поражения противника в предвидении возникновения новых, разнообразных угроз в будущем.
В свете этого высказывания правительственные и военные круги США и других западноевропейских стран констатируют, что мир столкнулся с новым типом войн - войнами с международным антигосударственным терроризмом. Осознание этой угрозы заняло довольно продолжительное время. До недавних пор на фоне стремительного развития оружия большой разрушительной силы она считалась менее масштабной и ее проявления не были столь жестокими. Теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне явились беспощадным вызовом мировому сообществу, равно как и показали неспособность администрации США эффективно ответить на него.
Демонстративное преступление требовало быстрого возмездия. Не прошло и месяца, как силами США и их союзников была начата и проведена в короткие сроки, почти без потерь, крупномасштабная воздушно-наземная операция в Афганистане. По заявлениям официальных лиц, цель операции - ликвидировать исламское движение "Талибан" и лишить возможности террористов использовать территорию страны - была достигнута и увенчалась разгромом мощного очага терроризма.
Однако сосредоточение значительных сил для уничтожения очагов терроризма и объявленных к розыску одного или нескольких главарей, по мнению западных военных аналитиков, себя не оправдало, поскольку сопровождалось потерями среди местного населения, особенно при нанесении ракетно-бомбовых ударов по населенным пунктам, занятым войсками талибов, и потребовало больших материальных затрат. Поиску и отслеживанию преступных группировок в горно-пустынной местности мало способствовало также привлечение системы электронного шпионажа, находящейся в ведении Агентства национальной безопасности США.
После трагических событий 11 сентября 2001 года, отчетливо подтвердивших всю сложность борьбы с терроризмом, на Западе заговорили о том, что военные системы государств, рассчитанные на классическое противоборство между двумя или несколькими странами, не приспособлены к ведению войны с терроризмом не только в различных регионах, но и на собственной территории. Возможности же служб безопасности неадекватны применяемым в настоящее время террористами средствам.
В качестве аргументов, подтверждающих такое мнение, приводятся следующие: во-первых, террористические организации - это скрытый противник, представляющий собой глубоко законспирированные сообщества фанатиков-единомышленников, не имеющие определенной государственной принадлежности, с железной дисциплиной и разветвленными связями, охватывающие целые регионы; во-вторых, эти организации переходят от единичных терактов к проведению целенаправленных террористических акций, носящих комплексный характер, с организацией подготовительного этапа и обеспечивающих мероприятий в другой стране, на другом континенте; в-третьих, тактика террористов сводится к внезапным упреждающим ударам, наносимым по единому замыслу, при упрощенном централизованном управлении небольшими мобильными группами, намерения и местоположение которых, масштабы терактов и время их совершения трудно предсказуемы; в-четвертых, они получают мощную экономическую и финансовую поддержку главным образом от государств, которые принято называть исламистскими, а также от негосударственных "культурных фондов" различного характера, периодически выделяющих "борцам за веру" крупные суммы. Неполный учет этих аргументов и игнорирование террора как международного явления приводят к тому, что противотеррористические операции предпринимаются лишь в качестве ответных мер, то есть после того, как теракты уже совершены.
В то же время западные эксперты предостерегают, что без активной борьбы с терроризмом это явление примет еще более жестокие, изощренные формы и будет сопоставимо с ранее упомянутыми угрозами, особенно если учесть, что доступ к биологическому, химическому и даже ядерному оружию не является чем-то невозможным для террористических организаций. Именно от них, вероятнее всего, может исходить радиационная и бактериологическая опасность. Технически реальными становятся ядерный шантаж и ядерные диверсии. Некоторые американские аналитики считают, что сентябрьские теракты 2001 года в США являются предвестниками новой мощной волны терроризма, которая охватит крупнейшие регионы мира и станет подлинным бедствием для мирового сообщества.
В новых политических и военных реалиях при наличии различных точек зрения на характер будущих войн все военные теоретики пришли к единому мнению: существующие формы предотвращения военных угроз уже недостаточны и поэтому требуются новые подходы. В связи с этим в зарубежной печати выдвигаются многочисленные гипотезы и рекомендации по идентификации военных угроз и недопущению развязывания войн.
Военные аналитики на Западе полагают, что при идентификации и прогнозах военных угроз следует исходить из размеров военной мощи противостоящей стороны и возможностей ее наращивания в течение определенных промежутков времени, наличия и остроты противоречий между государствами, особенно непреодолимых в рамках мирного времени, и намерений военно-политического руководства по их разрешению. Считается, что военная угроза возникает, когда векторы этих составляющих совпадают. В зависимости от темпов усиления военной опасности и перехода ее в военную угрозу следует определять возможности ее нейтрализации как без применения, так и с применением военной силы.
Анализируя состояние дел в этой области, западные военные эксперты отмечают, что в настоящее время основное внимание фокусируется на политических, экономических, социальных и информационно-психологических мерах, разработке конвенций, соглашений и других документов, направленных на предотвращение применения ОМП. Однако, хотя в этой области уже выработано множество норм международного права и имеется немало гуманитарных организаций, способствующих их реализации, правовые нормы не соблюдаются, подрываются многие важнейшие международные договоры, снижается авторитет таких мировых институтов, как ООН и ОБСЕ, призванных не допускать развязывания войн и вооруженных конфликтов. Поэтому такую "правовую деятельность" для борьбы с угрозами нельзя считать достаточной.
Для более эффективного предотвращения любых военных угроз человечеству, по мнению западных экспертов, требуется разработать комплекс дополнительных мер, предусматривающих, в частности, переход к новому политическому курсу с преобладанием политических критериев над военными, разработку концепций демилитаризации общественных и межгосударственных отношений и перевод вооруженных сил государств на выполнение сугубо оборонительных задач. Не менее важно сблизить менталитеты людей, принадлежащих к различным религиозным конфессиям, а лидерам государств и мировой общественности не допускать недооценки опасностей, ведущих к гибели человечества. Необходимо создать систему международной экспертизы по оценке угроз в различных регионах и в соответствии с выдаваемыми прогнозами формировать в обществе объективное представление о них. Если международная экспертиза установит, что уровень угроз превышает возможности невоенных мер, то надо опираться на реальную военную силу, которая является более убедительным аргументом для потенциального агрессора. В связи с этим считается необходимым сформировать некие международные силовые структуры, способные к экстренной переброске во взрывоопасные регионы и страны, где будут выявлены признаки разработки или подготовки к применению ОМП, как это было, например, в Ираке в 1991 году. Подобное вмешательство во внутренние дела того или иного государства соответствует новой стратегической концепции НАТО, согласно которой страны, подвергающиеся угрозе ядерной агрессии, имеют право на любые меры вплоть до военных. И все же пока неясно, какая модель этих силовых структур окажется наиболее эффективной.
Ведущую роль в борьбе с терроризмом западные СМИ отводят США и другим странам, приверженным демократическим и гуманитарным ценностям, имеющим значительные материальные ресурсы и военную силу. Именно они должны быть инициаторами заключения различных международных соглашений, организации системы инспекций и контроля за разработкой наиболее разрушительных видов вооружения и в области применения военной силы, если к этому принудят обстоятельства, а пресса должна объективно информировать общество о возможных опасностях.
Что же касается сферы борьбы с международным терроризмом, то в поисках выхода из критического положения, в котором оказался мир после терактов в Соединенных Штатах в 2001 году, лишь некоторые "гуманисты" на Западе по-прежнему считают возможным идти на переговоры, уступки экстремистам, чтобы избежать человеческих жертв. Большинство же лидеров и военных руководителей ведущих западных стран считают необходимым бескомпромиссное уничтожение преступных группировок, но с предварительным определением условий и выработкой четких критериев, кому и как применять военную силу. В соответствии с этим военно-политическое руководство США, опасаясь новых террористических акций на собственной территории, в законодательном порядке рассматривает вопрос о расширении функций ВС для долгосрочного сдерживания терроризма в глобальном масштабе. В то же время необходимость защиты страны поднимается на уровень стратегических задач, сопоставимых с ведением войн за рубежом. В дальнейшем борьба с терроризмом может быть возложена на указанные выше международные силовые структуры.
Однако многие общественные деятели на Западе убеждены в том, что международный терроризм невозможно уничтожить только силовыми методами и что главное в борьбе с ним не военная, а психологическая, социальная и экономическая победа. Необходимо прежде всего ликвидировать среду и условия, порождающие террор. При всей своей агрессивности терроризм не сможет пустить глубокие корни и уничтожить мировое сообщество, если возобладает чувство солидарности, доверительности в отношениях между властными структурами и с этим явлением будет вестись борьба не только на национальном уровне, но и на широкой международной основе. Это и интеграция структур, традиционно занимающихся борьбой с терроризмом, и единый банк данных о террористических организациях с возможностью их использования любой страной, и общая правовая база, и упрощение процесса экстрадиции террористов в ту страну, где они совершали теракты.
В целях борьбы с терроризмом, который не сможет действовать без достаточного финансирования извне, особое внимание обращается на сбор информации об источниках, снабжающих необходимыми денежными средствами экстремистские организации, активный поиск, выявление финансовых активов, накопленных международными криминальными структурами, и их конфискацию. Чтобы предотвратить использование государственных финансовых систем для "отмывания" денег, полученных преступным путем, президент США Дж. Буш подписал в сентябре прошлого года указ, в котором содержится призыв к руководству всех стран пресекать на своих территориях действия по подготовке и финансированию террористических акций. Однако лидеры западноевропейских государств предостерегают Белый дом от огульных обвинений в адрес стран "третьего мира" в покровительстве и пособничестве терроризму без опоры на неопровержимые факты. Такие обвинения приведут к антиамериканским настроениям и, естественно, затруднят экономические связи с США. Подводя итоги этой дискуссии, многие политики на Западе отмечают, что терроризм, ставший угрозой для всего мира, заставляет всех действовать вместе: блокировать его очаги, наносить по ним удары, где бы они ни находились, собирать информацию о странах и организациях, оказывающих поддержку преступным группировкам. Проведению таких действий способствует и сложившаяся геополитическая обстановка, когда формируется новая модель межгосударственных отношений на базе совпадающих интересов и складываются благоприятные условия для организации надежной международной системы безопасности.