Конституционно-правовой статус армии в арабских странах (2019)

Сапронова Марина Анатольевна - доктор исторических наук,
профессор Кафедры востоковедения МГИМО МИД России

Об армии и той огромной роли, которую она сыграла в политической и социально-экономической жизни арабских стран, написано довольно много работ (достаточно вспомнить ставшие уже классическими труды Г. И. Мирского)¹.

В настоящее время в арабских странах, переживающих переходный этап своего развития, традиция вмешательства армии в политику сохраняется, а динамика политического процесса определяется, в том числе, и военно-гражданскими отношениями.

Будучи в определенной степени фактором стабилизации политической обстановки, во многих случаях приход к власти военных в арабских странах зачастую сам приводил к череде военных переворотов, которые становились следствием перегруппировки различных сил внутри военной элиты. Так, в период с 1961 по 1969 г. в девяти арабских странах произошло 27 переворотов и попыток взять власть вооруженным путем. В Ираке за десять лет произошло три переворота (в период с 1958 по 1968 г.); столько же в Судане (в период с 1956 по 1971 г.). Особая политическая нестабильность была характерна для политического развития Сирии. Характер правящего блока и форм его политической власти менялся в этой стране после достижения политической независимости несколько раз: в период с 1949 по 1971 г. в этой стране произошло восемь военных переворотов. Поэтому политическая система Сирии, прошедшая сложный и многоэтапный процесс своего развития, и ее государственно-политическое устройство несут в себе особенности различных типов республиканского строя: и парламентской и президентской республики, и однопартийного режима, и военной диктатуры.

На рубеже 1970-1980-х годов вооруженные силы обрели роль защитника власти. Развитие многих арабских государств в этот период характеризовалось сосуществованием военных режимов и гражданской власти в виде своеобразных военно-гражданских коалиций. При этом военные продолжали играть ключевую роль в определении социально-политических процессов. В Сирии и Ираке военные были призваны защищать идеологию баасизма, в Египте и Алжире - социалистические завоевания. Продолжала сохраняться практика военных переворотов и осуществления в определенные промежутки времени государственной власти внеконституционными структурами - специфическими органами верховного командования армией. Эта форма коллективного правления представителей армии создавалась везде, где власть оказывалась в руках военных, хотя называлась она по-разному: Совет руководства революцией в Египте (1952 г.), Совет революционного командования в Сирии (1963 г.), Ираке (1963 г.), Ливии и Судане (1969 г.), Верховный комитет руководства революцией в Йемене (1962 г.), Революционный совет в Алжире (1965 г.).

Практически везде временные формы военного правления были заменены президентскими режимами с созданием в большей или меньшей мере ведущей роли армии в политической жизни. В результате военного переворота в Алжире в 1992 г. был создан Высший государственный совет (ВГС), который был наделен властью, предоставленной Основным законом президенту Алжира, и который в связи с роспуском Национального народного собрания (парламента) временно получил право издавать декреты, имеющие силу закона. ВГС был сформирован из пяти представителей высшей военной элиты Алжира и действовал весь переходный период в течение двух лет, а в 1994 г. из своего состава назначил президента Алжира, которым стал генерал Ламин Зеруаль.

Аналогично развивался политический процесс в Судане, где после военного переворота 1989 г. был образован Совет командования революции и национального спасения (СКРНС), председателем которого стал генерал-лейтенант Омар аль-Башир, занявший также посты премьер-министра и министра обороны. СКРНС самораспустился в 1993 году также после назначения президента республики из своего состава.

Политическая нестабильность в странах региона находила свое отражение в нестабильности конституционной. Спецификой арабского региона является распространение чрезвычайного порядка отмены конституции, когда она утрачивает силу в результате очередного государственного переворота, а также действие временных конституций. В отдельных странах конституции приостанавливались на довольно длительное время, что означало фактически бесконституционное правление, имевшее место, в частности, в Алжире (в 1965-1976 гг.). Конституция Ирака 1970 г. была временная, но функционировала до 2003 г.

В странах, добившихся политической независимости, где отсутствовал доминирующий социальный слой и только государство могло мобилизовать необходимые средства для решения масштабных социально-экономических задач, в дальнейшем объективно создавались благоприятные условия для усиления исполнительной власти и силовых структур. Так, в Алжире в 1963 г. (спустя год после достижения политической независимости) парламентом был принят законопроект, предусматривавший первоочередное трудоустройство 300 тыс. бывших бойцов национальной армии, создание под управлением муджахидов² сельскохозяйственных кооперативов, предоставление им ряда привилегий при получении жилья, выдаче лицензий на открытие кафе, различных киосков, на приобретение такси и т.д.

Выдвижение на авансцену политической жизни Алжира участников национально-освободительного движения - военных (при тесном сотрудничестве с массовой организацией Фронт национального освобождения) было обусловлено как отсутствием развитой системы государственного управления в этой стране накануне завоевания независимости, так и элементом стихийности в образовании новых форм государственной власти (формирование системы самоуправления в районах, откуда в массовом порядке уезжали французские колонисты).

На протяжении периода независимого развития военные занимали видное место в государственно-политической иерархии Алжира. В 1962 г. список 196 кандидатов в Национальное учредительное собрание включал 72 представителя Армии национального освобождения (АНО), в том числе 69 офицеров (7 полковников, 25 майоров, 25 капитанов, 12 лейтенантов). При этом многие из представителей вилай (провинций) были заменены офицерами АНО. Уже тогда обнаружилась тенденция перехода военных на гражданскую службу (в партийный аппарат, администрацию, полицию), их участия в политической жизни страны. Так, из 59 депутатов - военных первого состава Национального собрания только 7 человек заняли позднее какие-либо военные посты. При этом все они в той или иной степени сохранили свое влияние и прежние связи в вилайе.

В условиях алжирской действительности политическое поведение офицеров, их та или иная позиция оказывались порой в меньшей степени мотивированы социальным происхождением, нежели их современным статусом, сознанием принадлежности к военной профессиональной касте. Проявление такого положения - результат сознательной политики армейского руководства: чтобы преодолеть партикуляристские и "вилайистские" тенденции в послевоенный период, муджахиды, воевавшие в одной и той же вилайе, распределялись по разным частям и смешивались с кадровыми офицерами. Так формировалась их лояльность к профессиональной военной системе в целом, а не только к той территории, на которой им пришлось воевать.

Позиция армии в острых для страны ситуациях оставалась решающей благодаря ее роли как военной силы, а также в результате сращивания, естественного в условиях многолетней национально-освободительной войны, военной и гражданской структур. Уже к 1963 г. различные гражданские посты заняли в стране порядка 35 тыс. ветеранов, из которых более 15 тыс. - в администрации, 10 тыс. - в государственном секторе, остальные - в других различных секторах экономики. При этом количество депутатов-военных на съездах партии ФНО постоянно увеличивалось, а сама партия олицетворяла собой единственного "представителя алжирского народа" и "вождя алжирской революции". Образ единой нации, возглавляемой единым всенародным лидером, подкреплялся всей системой государственно-политических институтов. Он был направлен как против внешнего влияния (в целях сохранения территориальной целостности, арабо-исламской культурной идентичности), так и против внутренних разногласий (региональных, языковых, этнических). Такой подход был направлен на исключение возможности появления какой-либо оппозиции, а теоретически и юридически он был обоснован и закреплен во всех партийно-правительственных программах, актах и документах. При этом алжирская Конституция 1976 г. отводила армии важную политическую роль в такой государственно-партийной системе, возлагая на нее обязанность участвовать "в развитии страны и строительстве социализма".

Таким образом, после достижения политической независимости офицеры быстро превращались в важнейший элемент новой элиты, контролирующей государственный, партийный и хозяйственный аппарат. Все это обусловило роль армии в политической системе арабских стран и было зафиксировано в конституциях независимого периода, которые, закрепляя правовой статус армии, фактически оформляли Вооруженные силы в качестве самостоятельного института политической системы. Так, например, Конституция Йеменской Республики 1978 г. провозглашала, что Вооруженные силы и силы безопасности принимают самое активное участие "в производительном труде и строительстве родины", а Конституция Египта 1971 г. возлагала на вооруженные силы, наряду с основными обязанностями, "охрану социалистических завоеваний народа". Конституция Сирии 1970 г. относила правовой статус Вооруженных сил в раздел политических принципов Конституции, возлагая на них помимо защиты территории страны политические задачи: защиту целей ее революции - единства, свободы и социализма. Аналогичные статьи содержались и в конституциях других государств.

Таким образом, на конституционном уровне закреплялись прежде всего цели вооруженных сил, включавшие в себя не только сохранение национальной независимости и защиту национального суверенитета, но и выполнение определенных социально-политических функций. В утвержденном в 1976 г. программном документе АНДР - Национальной хартии - перед вооруженными силами ставились задачи защищать территориальную целостность и неприкосновенность государственных границ; защищать социалистическую революцию и способствовать развитию страны и построению нового общества. Национальная народная армия провозглашалась "гарантом независимости и суверенитета" страны, "важнейшим фактором стабильности и единства".

В соответствии с "Основами системы власти" Королевства Саудовская Аравия долгом каждого подданного является "защита исламской веры, общества и Отечества".

В настоящее время в большинстве конституций арабских стран имеются статьи, которые устанавливают правовой статус вооруженных сил, при этом важно отметить конституционное закрепление принадлежности армии только государству, которое стремится законодательно установить свой контроль над армией, одновременно придав ей характер "народности". Так, ст. 14 Конституции Омана 1996 г. гласит, что "только государство может учреждать вооруженные силы, организации общественной безопасности и другие формирования, являющиеся собственностью нации, в задачу которых входит защита государства, охрана безопасности его территории и спокойствия граждан". В соответствии с Конституцией Йеменской Республики 1991 г. государство "уполномочено создавать вооруженные силы, полицию, силы безопасности и другие подобные учреждения". Эти учреждения принадлежат всему народу, их задачей является защита республики, охрана ее территории и безопасности. Никакая организация, отдельные лица, группа или политическая партия не могут организовывать вооруженные силы или полувоенные группы для каких-либо целей или под каким-либо наименованием.

Довольно подробно регулирует деятельность Вооруженных сил страны Конституция Ирака 2005 г., в соответствии с которой иракские вооруженные силы и органы безопасности состоят из "представителей различных групп иракского народа, их равного представительства без какой-либо дискриминации". Они находятся под контролем гражданских властей. Вооруженные силы защищают Ирак и не могут использоваться в качестве средства подавления иракского народа и вмешиваться в политическую жизнь, влияя на процесс передачи властных полномочий. Иракским Вооруженным силам и их персоналу, включая военный персонал, работающий в министерстве обороны или в любом подчиненном ему учреждении или ведомстве, запрещено участвовать в выборах в качестве кандидатов для занятия политических постов. Они не могут участвовать в избирательной кампании других кандидатов или других акциях, запрещенных уставами министерства обороны. Это запрещение распространяется на вышеупомянутых лиц, действующих как в своем личном, так и профессиональном качестве, но не ограничивает их право голосовать на выборах.

Такие конституционные нормы о принадлежности армии народу и ее ярко очерченный государственный характер имеют целью максимально поднять общественную значимость вооруженных сил, их профессиональный престиж и подчеркнуть их институциональную независимость и автономию.

Конституции некоторых государств (Кувейт, Катар) запрещают вести захватнические войны. Поэтому глава государства в случае объявления войны должен оговорить ее оборонительный характер.

В новейших конституциях арабских стран роль армии существенно изменилась, хотя в отдельных странах политические функции армии по-прежнему акцентированы в основных законах. Так, в соответствии с новой Конституцией Сирии 2012 г. армия и Вооруженные силы представляют собой национальное ведомство, которое несет ответственность за "защиту безопасности и территориальной целостности страны". Данное ведомство служит интересам народа и "защите его целей и национальной безопасности". При этом преамбула сирийской конституции особо подчеркивает, что "долгая борьба и жертвы народа во благо его независимости, прогресса и национального единства проложили путь к строительству сильного государства и укреплению взаимодействия между народом и его Сирийской арабской армией - главным гарантом и защитником суверенитета, безопасности, стабильности и территориальной целостности Родины...".

Действующая Конституция Судана подчеркивает, что Вооруженные силы обязаны "защищать страну, охранять безопасность, участвовать в развитии страны, защите национальных интересов, а также культурного и конституционного порядка".

Довольно широко закреплена роль армии в Египте. Новая Конституция этой страны, принятая на всенародном референдуме в 2014 г. впервые в арабском мире, поднимает на конституционный уровень статус Высшего совета Вооруженных сил (ВСВС). Посвящая армии целый раздел, Конституция не просто расширяет полномочия военных, но делает военное ведомство фактически автономным институтом, предоставляя ему возможность влиять на политический процесс. Армия теперь будет иметь собственный бюджет, не подконтрольный гражданским властям.

В Конституции провозглашается, что Вооруженные силы страны имеют свой Высший совет, деятельность и полномочия которого регулируются специальным законом. Это означает, что данная структура Вооруженных сил становится конституционным органом и, в соответствии с законом, будет иметь определенные полномочия, связанные не только с Вооруженными силами (так как этими вопросами занимаются Национальный совет обороны, Национальный совет безопасности и министерство обороны), но и с политическим процессом. В соответствии со ст. 234 Конституции, министр обороны может быть назначен только с одобрения Высшего совета Вооруженных сил в течение двух президентских сроков (т.е. 8 лет) с момента вступления Конституции в силу. Это означает, что данная структура уже принимает реальное участие не только в политической жизни, но и в государственном строительстве.

Очень часто роль армии в качестве самостоятельного института политической системы закрепляется опосредованно, через обширные военные и внешнеполитические полномочия главы государства в арабских странах - президента или монарха. При этом военные полномочия главы государства традиционно рассматриваются как основополагающие, в частности, все, что касается вопросов войны и мира, всеобщей мобилизации, объявления военного или чрезвычайного положения и т.д. Глава государства является верховным главнокомандующим Вооруженными силами страны, и в этом качестве он непосредственно или через министра обороны руководит военным ведомством. Бывший президент Сирии Хафез Асад осуществлял личный контроль над всеми значимыми перемещениями в армии и спецслужбах. Несмотря на кадровые перемещения в саудовском руководстве после кончины короля Фахда летом 2005 г., новый монарх Абдалла и бывший наследный принц Султан сохранили свои прежние посты в качестве главы Национальной гвардии и министра обороны соответственно.

Иногда текст конституции предусматривает, что президент - верховный главнокомандующий - одновременно занимает пост министра обороны (Конституция Алжира 1996 г.) или возглавляет Национальный совет обороны (Конституция Йеменской Республики).

В качестве верховного главнокомандующего глава государства лично осуществляет назначение на все высшие военные должности и присваивает высшие воинские звания. Ему же принадлежит и право отстранения от должности высшего состава вооруженных сил, что имеет первостепенное значение для осуществления главой государства прямого контроля над армией. Король Марокко, например, по Конституции, помимо поста верховного главнокомандующего Вооруженными силами страны является одновременно еще и начальником Генерального штаба, через который и осуществляет свои военные функции. Король определяет военную политику страны, лично производит назначения и перемещения по службе командного состава до командира батальона включительно, а также осуществляет присвоение воинских званий.

Президенту Сирии предоставляется исключительное право вводить в стране чрезвычайное положение, и, принимая это решение, глава государства не связан мнением парламента или правительства. В Алжире президент объявляет в стране чрезвычайное или осадное положение на заседании Высшего совета безопасности после консультаций с председателем Национальной народной ассамблеи (нижняя палата парламента) и председателем Совета нации (верхняя палата). На заседании Совета министров при согласии Высшего совета безопасности и после консультаций с председателем Национальной народной ассамблеи и председателем Совета нации президент Алжира объявляет о состоянии войны в случае действительной или непосредственно угрожающей агрессии, в соответствии с существующими положениями Устава ООН.

Полномочия президента Египта существенно усиливает ст. 203 Конституции 2014 г., в соответствии с которой он является председателем Национального совета обороны, который выполняет обязанности, относящиеся к вопросам национальной безопасности, включая обсуждение бюджета Вооруженных сил. Мнение этого Совета должно учитываться и при принятии всех проектов законов, касающихся Вооруженных сил.

Президент Туниса возглавляет Совет национальной безопасности, является верховным главнокомандующим Вооруженными силами, объявляет войну и мир после одобрения большинством в 3/5 Совета народных представителей. Он может также отправлять войска за границу после одобрения спикера парламента и главы правительства (Конституция 2014 г.).

По Конституции Ирака руководство Вооруженными силами возлагается на президента республики. Основной закон декларирует принцип подчинения Вооруженных сил и органов безопасности Ирака гражданской власти. Непосредственное руководство Вооруженными силами осуществляют министерство обороны и Генеральный штаб. Министром обороны является гражданское лицо. Начальника Генерального штаба, а также его заместителей и всех высших офицеров при получении звания дивизионный генерал и выше утверждает Совет представителей (нижняя палата парламента).

По Конституции Ливана президент является верховным главнокомандующим Вооруженными силами и возглавляет Высший совет обороны, однако в соответствии с Таифскими соглашениями 1989 г. практическое руководство армией и другими военизированными формированиями осуществляет Совет министров. В состав Высшего совета обороны входят президент, премьер-министр, заместители премьер-министра, министры обороны, иностранных и внутренних дел, финансов. На эту структуру возложена обязанность по разработке основных направлений военной политики и строительства Вооруженных сил, принятие решения на их применение, использование экономических возможностей страны в военных целях. Министерство обороны возглавляет гражданское лицо.

Верховным главнокомандующим Катара является эмир. Ему подчинены Генеральный штаб и командующие видами вооруженных сил. На министерство обороны Катара возложена задача боевой подготовки войск, а также управление административными, хозяйственными и финансовыми вопросами. Генеральный штаб осуществляет оперативное руководство Вооруженными силами.

Все арабские монархии, являющиеся членами Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), координируют строительство своих Вооруженных сил с этой организацией и поддерживают ее Устав, в котором, в частности, говорится, что члены Совета обязаны: противодействовать любому иностранному вмешательству в дела региона, откуда бы оно ни происходило; не соглашаться с присутствием в районе Залива военных флотов и иностранных военных баз; создавать автономные Вооруженные сил государств-членов Совета и координировать их действия с целью обеспечить опору государств региона на собственные силы в защите их безопасности и ради сохранения стабильности в регионе.

При главе государства в арабских странах формируется Совет национальной безопасности или аналогичные ему совещательные учреждения. На практике этот конституционный орган превратился в одно из самых значительных государственных учреждений, фактически во многом разрабатывающий военные доктрины и определяющий практическую военную политику главы государства.

Конституции многих арабских стран предусматривают принятие важнейших государственных решений главой государства по согласованию или с прямого согласия Совета национальной безопасности. Разумеется, окончательное решение принимает по всем вопросам государственной важности президент или монарх, но Совет предварительно разрабатывает и обосновывает стратегические цели и тактические задачи таких решений. Персональный состав и порядок деятельности Совета определяется только главой государства. Очень часто в условиях введения в стране военного или чрезвычайного положения, когда действие конституции приостанавливается, и глава государства принимает на себя осуществление всех государственных полномочий, Совет национальной безопасности остается фактически единственным действующим конституционным органом при главе государства. И хотя введение подобного вида особых положений по нормам конституций преследует цели принятия исключительных мер в интересах сохранения независимости страны и защиты государственных учреждений, политическая практика арабских стран неоднократно доказывала, что цели введения военного положения могут обернуться необратимым процессом усиления роли армии во всей государственной структуре страны.

Что касается законодательных органов арабских стран, то в области обороны их полномочия крайне ограничены. Эти вопросы в наименьшей степени решаются парламентами во всех арабских странах. Президенту Сирии, например, предоставляется исключительное право вводить в стране чрезвычайное положение, и, принимая это решение, глава государства не связан мнением парламента или правительства.

Текстами конституций арабских стран закрепляется и гарантируется принцип департизации вооруженных сил. Некоторые конституции прямо запрещают вооруженные силы, силы безопасности, полиции и другие подобные учреждения использовать в интересах какой-либо партии, отдельных лиц или групп населения. При этом члены всех силовых учреждений в соответствии с законом не могут входить в политические партии или осуществлять партийные функции (Конституция Йеменской Республики).

Конституция 2005 г. Ирака запрещает военным вмешиваться в политические дела и участвовать в процессе смены власти. Военнослужащим разрешено участвовать в выборах в качестве избирателей, но не в качестве кандидатов на выборные должности. Они не могут проводить политические акции или принимать прямое участие в избирательных кампаниях других кандидатов. Армии запрещается также действовать в качестве орудия подавления иракского народа.

Военнослужащим Ливана запрещено вступать в политические партии и профсоюзы, присутствовать на собраниях, выступать с публичными заявлениями в средствах массовой информации без разрешения министерства обороны, участвовать в забастовках или подстрекать к ним, организовывать и подписывать любые групповые петиции и обращения, а также заниматься деятельностью, которая противоречит общественной морали.

Вместе с тем конституции прямо закрепляют запрет на создание какими-либо общественными организациями или обществами военных или полувоенных формирований. Очевидна цель законодателя - полностью отделить политические партии от альянса с вооруженными силами, закрепить полную демилитаризацию политических организаций. Этой же цели служит и запрет на образование политических партий на корпоративной основе.

Помимо прямого запрета вооруженным силам проводить акции политического характера, конституционные нормы, признавая право граждан на забастовку, тем не менее, не распространяют это право на военнослужащих. Устанавливается, что закон может запрещать или ограничивать осуществление этого права в области национальной обороны и безопасности, а также в сферах и видах деятельности, имеющих жизненно важное значение для общества.

Некоторые страны (Египет, Судан) учреждают специальные военные суды, предусмотренные конституцией. Так, в соответствии со ст. 204 Конституции Египта создается Военная юстиция, осуществляющая судопроизводство исключительно по преступлениям, относящимся к Вооруженным силам. Однако эта статья предполагает, что судебному преследованию могут быть подвергнуты и гражданские лица, если их действия представляют прямую угрозу "военным учреждениям и их деятельности, военным или приграничным зонам, их оборудованию, оружию, амуниции, документации, содержащей военные секреты, военным фондам, а также персоналу Вооруженных сил при выполнении ими своих обязанностей". Важно подчеркнуть, что Военная юстиция может рассматривать и преступления, носящие коррупционный характер.

В некоторых арабских странах устанавливаются специальные формы контроля над армией с целью недопущения распространения ее влияния на общество. Наиболее общей формой такого контроля служило увеличение служб безопасности и создание так называемых "параллельных" военных ведомств. Роль спецслужб и органов безопасности в общественно-политической жизни арабских стран стала постепенно приобретать особую значимость, в том числе и с точки зрения усилий власти по деполитизации национальных вооруженных сил.

В Саудовской Аравии армия контролируется Национальной гвардией, состоящей из регулярных формирований и отрядов племен. Национальная гвардия занимает особое место в системе Вооруженных сил Саудовской Аравии. Основное ее назначение - защита монархии от любых угроз (в том числе от угрозы со стороны армии). Основными задачами Национальной гвардии является поддержание внутренней безопасности и стабильности в королевстве; защита и охрана жизненно важных объектов (правительственных учреждений, религиозных центров, нефтепромыслов, портов и аэродромов); обеспечение безопасности на границе, особенно с Кувейтом (после событий 1990-1991 гг.). Все командные должности в Национальной гвардии занимают члены королевской семьи.

Национальная гвардия является самостоятельной структурой (имеющей свой устав и бюджет), подчиняется непосредственно королю и управляется главнокомандующим (наследным принцем) и остается важнейшей и самой надежной вооруженной силой в руках правящей династии. Король опирается на эти подразделения при борьбе с открытыми проявлениями недовольства.

В армиях других монархий Персидского залива важную роль играют иностранные наемники, что отличает их от саудовской. Такого рода практика комплектования армии хотя и не устраняет полностью проблему лояльности национальных вооруженных сил, но приносит на практике свои результаты: офицерский корпус аравийских монархий, как правило, был далек от политики и не принимал участия в политической жизни своих стран.

Президент Египта Хосни Мубарак в рамках курса на сохранение лояльности армии правящему режиму и лично главе государства проводил политику по регулярной перестановке и замене военных кадров высшего звена и решительно пресекал попытки отдельных представителей высшего командования Вооруженных сил чрезмерно усилить собственное влияние в армии. В 1990-е годы, в рамках политики по усилению контроля над армией и ослабления ее самостоятельной роли, принимались меры по более широкому вовлечению военнослужащих в экономическую жизнь страны. Посредством разнообразных экономических и правовых стимулов правительство достигло того, что к началу 1990-х годов военные стали преобладать в совместных с иностранным капиталом предприятиях оборонного профиля, начали сотрудничать с частным капиталом в других отраслях экономики. Кроме того, регулярно принимались меры по улучшению условий жизни и службы личного состава, расширению льгот для военнослужащих, в первую очередь офицеров.

В 2000-е годы военные продолжали оставаться заметной частью политической элиты. Так, из 28 губернаторов провинций 14 были бывшими генералами армии и МВД. Причем возглавляли они наиболее беспокойные с точки зрения поддержания безопасности регионы, в которых сохранялась активность исламских экстремистов (Верхний Египет, Луксор, Суэц, Порт-Саид и др.). При этом законодательство запрещало военнослужащим заниматься политической деятельностью и принимать участие в работе политических партий и организаций.

В Алжире сдерживающим армию фактором долгое время была правящая партия "Фронт национального освобождения" (ФНО). Кроме того, в этой стране действует Национальная жандармерия, которая является самостоятельным видом Вооруженных сил и подчиняется непосредственно министру обороны. Она выполняет задачи по поддержанию общественного порядка, охране важных государственных объектов и учреждений.

Правившая Партия арабского социалистического возрождения (ПАСВ) в Ираке также держала под контролем армию, используя для этого различные подходы. В частности, важным механизмом контроля стало создание ряда самостоятельных подразделений Вооруженных сил и военизированных организаций с отдельным командованием, подчиняющимся только высшему руководству. К концу 1970-х годов только партийная милиция насчитывала около 50 тыс. человек. В результате предпринятых С. Хусейном усилий Вооруженные силы страны не представляли серьезной угрозы гражданской власти, так как преданные представители спецслужб заполнили все государственные органы.

Особенностью Вооруженных сил Судана является (Конституция 2005 г.) наличие "добровольческих народных сил обороны", которые состоят из граждан Судана и формируются с целью "национальной обороны, поддержания национальной безопасности и помощи любым регулярным войскам". Силы обороны Судана находятся под командованием национальных вооруженных сил или полицейских сил и способствуют обороне, безопасности и другим общим целям.

Марокканские власти традиционно при комплектовании Королевских вооруженных сил учитывают двойственный арабо-берберский характер марокканского общества. Берберы назначаются на высшие командные посты. При этом главным критерием является преданность режиму. Согласно действующему законодательству верховный главнокомандующий, равно как и вооруженные силы, не могут подвергаться никакой критике. Любая попытка раскрыть ситуацию в армии в прессе расценивается как подрыв ее боеготовности и преследуется по закону. Королевский режим уделяет особое внимание поддержанию верноподданнических настроений среди генералитета и старшего офицерства, широко привлекая военных на льготных условиях, в частности, к предпринимательской деятельности в наиболее выгодных сферах (рыболовство, туризм).

Одним из распространенных способов контроля над вооруженными силами является индивидуальное материальное стимулирование военных и финансовая поддержка армии в целом (включая закупку новейших видов вооружений), что должно было способствовать формированию заинтересованности военнослужащих в сохранении правящего режима. Расходы на оборону в крупнейших арабских государствах составляли, как правило, порядка У3 бюджета страны. В 1980-е годы расходы на оборону и военную индустрию в Ираке составляли в среднем более 20 млрд долл., и даже после поражения иракской армии в ходе операции "Буря в пустыне" (1991 г.) и последующих международных санкций Ирак выделял на эти нужды в 1990-е годы более 2 млрд долл.

Примечания

1 См.: Мирский Г. И. Армия и политика в странах Азии и Африки. М.: Наука, 1970; Мирский Г. И. "Третий мир". Общество, власть, армия. М.: Наука, 1976; Мирский Г. И. Роль армии в политической жизни стран "третьего мира". М.: Наука, 1989. - 198 с.

2 Так в Алжире называли участников национально-освободительной войны 1954-1962 гг.

Армии на современном Востоке: Научное издание / Под ред. Д. В. Стрельцова. - М.: Издательство "Аспект Пресс", 2018. - С. 36-49